class="p1">Так и получилось, что за целый месяц четыре выезда к матери были самым светлыми часами её новой жизни.
Мишель положила растопыренную ладонь с перстнем на каждом пальчике поверх украшений в раскрытом сундучке на столике перед зеркалом. Броши, серьги, ожерелья, кольца, цепочки, перстни, диадемы, заколки для волос — всё из золота и драгоценных камней. Только кто это видит? Когда и куда ей это надевать? В прачечную? Или на кухню?
Вдруг какое-то движение за окном привлекло её внимание, и девушка на миг приникла носом к прозрачной поверхности. И тут же тоскливое настроение исчезло, не оставив следа!
— Хлодвиг!!!
Мишель птицей полетела из своей комнаты в коридор, а оттуда, к лестнице, которая вела к парадному входу, по пути инстинктивно, на ходу, схватив со столика у зеркала диадему и водружая её на голову. Не зря она сегодня наряжалась, не зря!
Хлодвиг, в сопровождении управляющего Виля, успел войти в холл замка и снять перчатки, отдав их служке, когда наверху лестницы появилась его молодая жена.
Она была чудо, как хороша! Светлые локоны, художественно выбивающиеся из причёски, которую украшала диадема с бриллиантами, чуть разлетались оттого, что девушка спешила к нему. Осенний день сегодня был удивительно солнечным и высокие сводчатые окна пропускали яркие лучи, которые играли в драгоценных камнях диадемы, создавая принцессе сияющую корону. Карие глазки девушки сверкали искренней радостью от встречи. Тонкие пальчики, унизанные перстнями, излишне высоко приподнимали подол платья, открывая маленькие стройные ножки в белых чулочках и изящных туфельках, которые сейчас мелко перебирали ступеньки лестницы, приближая к ашварси свою хозяйку.
— Хлодвиг! — Мишель подбежала к мужу и застыла перед ним в нерешительности, продолжая смотреть счастливыми глазками.
— Мишель, — он всё же улыбнулся и приобнял малышку, встретившую его так ликующе, несмотря на всю его строгость и установленные им для неё порядки и правила. — Ты чудесно выглядишь.
— Спасибо, — нежные щёчки девушки вспыхнули от удовольствия.
Хлодвиг, рассматривая жену, решил, что, пожалуй, навестит её в спальне этой ночью, а не отправится расслабиться в весёлый дом, как собирался: и ближе, и удобнее, и крошка хороша.
— Ступай, займись делами. Вечером увидимся, — он чуть развернул Мишель и подтолкнул её к, как раз, вошедшей Майре.
«И это всё? После целого месяца отсутствия?» — она, сама не замечая этого, шла в заданном направлении, пока не остановилась перед экономкой.
— Приветствую Вас, господин! — Майра поклонилась Хлодвигу и повернулась к принцессе. — Госпожа, Вы уже посчитали сколько муки нам потребуется заказать на следующую неделю?
Мишель даже передёрнулась. Хуже счётных книг была только варка мыла: там страшно воняло. К счастью, Майра не потребовала, чтобы принцесса работала в мыловарне, только несколько раз приводила туда посмотреть на работы, но Мишель и этого хватило, чтобы определиться с самым неприятным для неё местом в поместье.
— Нет ещё. Как раз считаю, — уныло ответила она «гадюке» и направилась в классную комнату, где она ещё утром оставила пылиться в одиночестве счётные книги по кухне.
За целый день Мишель так больше и не увидела Хлодвига. Муж до самого вечера работал в кабинете, один или с посетителями.
Майра, в очередной раз, занудно пыталась объяснить Мишель почему рассчитанное ею количество муки неправильное, но девушку это не особо интересовало. Все её мысли были о муже и о его словах о том, что они с ним увидятся вечером. Принцесса снова и снова вспоминала их встречу в холле, его короткое объятие и ласковую улыбку. Мишель мечтательно улыбалась: какой же её муж красивый! Он похвалил её внешний вид! Как же хорошо, что она сегодня бросила всё и стала наряжаться! Это Боги ей помогают, это они направили её!
Вечером они не просто увиделись за ужином или в гостиной, как мечтала Мишель — нет, ужинала она, как и всегда, в последнее время, с Майрой. Муж сразу пришёл к ней в спальню.
Принцесса поначалу очень сильно испугалась, вспомнив первую брачную ночь. Но, понимая, что супружеский долг женщине, хочешь — не хочешь, а нужно выполнять, и, к тому же, припомнив слова матери о том, что она должна постараться угодить мужу, чтобы помочь брату, Мишель твёрдо решила быть послушной и потерпеть. Раз уж это мужчинам это так надо…
Утром, разомлевшая от сладкой неги, Мишель недоумевала: почему люди не занимаются этим самым с утра до вечера и с вечера до утра, если это так безумно приятно?
О-о-о-о! Теперь она смотрела на мужа не только, как на очень красивого молодого мужчину, весьма достойного быть мужем принцессы, облечённого огромной властью и несомненно баснословно богатого. Нет! В эту ночь Мишель узнала, какое бесконечное, невероятное, взрывающееся изнутри, удовольствие он может подарить ей своими прикосновениями!
У них было всего три ночи и Хлодвиг, закончив дела, ради которых приезжал, снова уехал в расположение армии.
— Учись быть моей женой, маленькая! — нежно потрепал муж Мишель за щёчку на прощание.
Он в этот раз не поучал её, не говорил о правилах, не пугал наказаниями, не спрашивал об успехах или неудачах. Хлодвиг целыми днями был занят вопросами управления своими землями: слушал доклады, читал отчёты, принимал решения и раздавал указания. Ашварси виделся с молодой женой лишь ночью, с удовольствием расслабляясь после хлопотного дня. Попросту говоря, ему было не до малышки Мишель.
Единственное, о чём он, всё же, не забыл и сделал для этого всё необходимое — молодая жена не должна пока забеременеть.
Хлодвиг снова уехал на долгие месяцы, а Мишель впервые поняла, что такое настоящая тоска по любимому мужчине.
Глава 16
Филиппа сама не верила своему счастью. Это же надо, чтобы так повезло!
Когда их троицу: её, Детку и Коротыша, распределили на работы при бане, она ещё не понимала, как это удачно, так как не знала своих будущих обязанностей.
Но следующий месяц показал ей все преимущества нового положения, и Филиппа не уставала каждый вечер, засыпая в своей тёплой постели, от души благодарить Богов за их помощь.
Теперь девушка была просто счастлива, что попала именно в палаточники! Как же глупо и по-детски было желать другого, только затем, чтобы показать, что она не хуже своих друзей и остальных парней!
С Тилем и Бартом Филиппа весь месяц почти не виделась. Они с раннего утра до позднего вечера пропадали на изнурительных тренировках или в конюшнях. Конники сами заботились о лошадях. Новенькие далеко не сразу получат своего коня. Это право парням ещё надо было заслужить.
Каждое утро в военной крепости начиналось с побудки. Когда
