не так много союзников при дворе, и хотя на лице Ду Юнпина при виде нее никогда не разглаживалась складка между бровями, он был верен трону и сидевшей на нем. Омрачало ситуацию лишь то, что совет о его назначении исходил от одного известного великого советника.
– Будет исполнено.
Императрица со свитой покинула Дворец душевного спокойствия, направляясь в банкетный зал. Завывала вьюга – ветер, резвясь между павильонами и узкими улицами дворца, забивал снег Мин Сянь под накидку. Она поежилась и с явным облегчением уселась в закрытый паланкин. Процессия тронулась. Банкетный зал располагался в соседнем здании от зала утренних собраний, потому путь не занял долгое время.
Императрица зашла в зал через парадный вход, передавая накидку Чжоу Су, следующему за ней. Чиновники, уже ожидавшие ее, тут же склонились в глубоком поклоне.
– Многие лета императрице! – прогремело в зале.
Мин Сянь кивнула:
– Поднимитесь. Драгоценные министры, сегодня ни к чему формальности. – Она уселась за свой стол на возвышении, и служанка тут же наполнила ее чашу вином. – Сегодня Мы пьем с вами за будущий год Поднебесной, которой мы все служим верой и правдой. – Она подняла чашу выше. Чиновники тут же уважительно подняли свои.
Мин Сянь окинула их взглядом: здесь были и министр Вэй, и Лю, и все остальные главы Министерств, а также верховный цензор. Но внимание девушки привлек лишь прожигающий ее насквозь взгляд с левой стороны – на своем привычном месте, словно у них шло собрание, с абсолютно прямой спиной сидел Шан Юй, не сводящий глаз с императрицы. Он держал в своих руках чашу, слушая голос Мин Сянь, и вспоминал, как только что видел ее входящей в его накидке. Это зрелище разожгло в нем такой огонь, что, казалось, даже его взгляд мог спалить дотла. Мин Сянь отвела глаза, выпивая до дна и демонстрируя пустую чашу.
– Сегодня никто не уйдет трезвым! – провозгласила она.
– Да здравствует императрица! – воскликнул министр Вэй, поднимая вторую чашу.
– Да здравствует императрица и ее мудрость! – вторили министры.
Мин Сянь смогла перекусить, только когда выпила уже седьмую чашу – от каждого министра по тосту и свою. Шан Юй хранил молчание, чем заслужил неприязненный взгляд министра Вэя – столь открытое проявление неуважения к императрице чревато последствиями. Великий советник сжал свою чашу, поднимаясь на ноги. У него не было выбора.
– Ваше Величество, я хочу выпить за то, чтобы будущий год был таким же мирным для страны, как и этот, – вежливо сказал он, кланяясь.
Мин Сянь нахмурилась, глядя на него. «Какой сухой тост», – подумала она, крутя в руках чашу с вином. Неужели у великого советника не осталось цветистых слов для нее? Она и не подозревала, что ее пьяный взгляд заставляет глаза левого министра темнеть от гнева.
Великий советник, дождавшись, когда императрица опустошит чашу, вернулся на место, оставаясь молчаливым и угрюмым. Мин Сянь, напротив, повеселела – она разговорилась с Фу Пи, министром общественных работ, на тему того, как продвигается восстановление Министерства обрядов. Цао Юань, сидящий неподалеку, навострил уши. Только когда Мин Сянь бросала взгляды в левую сторону, она натыкалась на мрачный взгляд Шан Юя, и ее настроение тут же падало – почему тот так угрюм? Разве это не она, императрица, должна гневаться на него?
Эти мрачные мысли заставляли ее пить и пить, принимая все новые тосты от подданных. Беседуя с верховным цензором о будущих экзаменах для молодых ученых, она краем глаза увидела, что Шан Юй наклонился и что-то прошептал девушке-служанке. Миловидная, круглое лицо, большие глаза – взгляд Мин Сянь мигом зацепился за то, с каким благоговением служанка смотрит на великого советника, и она сжала чашу в руках. Девушка между тем кивнула и поднялась, отходя в сторону и исчезая в боковых проходах. О чем они болтали? Почему на лице служанки играет эта улыбка?
– Ваше Величество, вы в порядке? – неожиданно спросил Чжао Тай.
– А? – вздрогнула та. – Да-да, конечно. Мы в порядке. Просто выпили много вина. – Настроение Мин Сянь наконец достигло самого дна. – Прошу драгоценных министров извинить Нас, Мы направляемся во Дворец душевного спокойствия. Наслаждайтесь пиром и фейерверками.
– Многие лета императрице! Счастливого Нового года! – как один проговорили министры, понимающе переглядываясь. Мин Сянь отвернулась, не в силах видеть эти многозначительные ухмылки. У нее снова заболела голова.
Поднявшись на ноги, она направилась в боковой проход. За ее спиной тут же возобновился диалог – и верно, министрам без нее значительно проще и легче. Этот банкет – просто спектакль. Новый год надо проводить с семьей… Закончив здесь, они тут же засобираются по домам, где встретят полночь в кругу родных. Может быть, и ей стоит отправиться во дворец вдовствующей императрицы? Все-таки та ее матушка… Но она быстро отмела эту идею, понимая, что это не смягчит тоску в ее сердце.
И Мин Сянь, внезапно задрожав на пронизывающем холоде, почувствовала себя настолько одинокой, что ее глаза увлажнились.
Глава 13
Праздник весны
Во времена Мин Дуаня, покойного императора, в Новый год в столице всегда было оживленно. Хотя императорскую семью никто на свете никогда не назвал бы образцовой семьей, в Праздник весны они неизменно собирались в банкетном зале: император, его многочисленные наложницы и дети. Мин Дуань не был плодовит – из всех его детей до десятилетнего возраста дожило всего четверо: наследный принц, Второй принц, Третья принцесса, любимица отца, и Четвертая принцесса. Как бы ни печалило это императора, но нового потомства у него не появлялось, и, дожив до преклонного возраста, он, кажется, смирился с этим.
– Многие лета отцу-императору и матушке-императрице! – преклонил колени перед ним старший сын, наследный принц Мин Сюань, в прекрасных светло-золотых одеждах, подаренных ему к празднику.
Мин Дуань одобрительно хмыкнул, осушил свою чашу и оглядел зал. Подле него за соседним столиком сидела императрица Чжэнь – красивая статная женщина, сдержанная и благородная. Ее высокая прическа и корона феникса качнулись, когда она мягко кивнула сыну. Тот поднялся, выпивая свой тост, и вернулся на место.
– Чэн-эр[44] уже совсем взрослый, – медленно проговорил император. – Ему давно пора жениться. В этом году наследному принцу исполняется девятнадцать лет – подходящий возраст для поиска супруги.
Наследный принц бросил взгляд на матушку и затем спросил почтительно:
– Есть ли у отца-императора кто-то на примете?
– Драгоценная супруга, Мы думаем, что вам стоит начать подбирать невест наследному принцу, – сказал император своей жене, которая тут же почтительно кивнула.
– Да, Ваше Величество.
– Отец-император! Скорее жените старшего брата, чтобы я мог играть с его сыновьями! – громогласно заявил Мин Синь, который уже изрядно напился. Его раскрасневшееся лицо заставило его матушку, наложницу Шуан, грозно посмотреть на него. Правда, грозно смотреть она не умела – взгляд был скорее просящий.
Однако император,
