на его блинообразном лице при этом появилась кривая усмешка.
— Здравствуй. Но, во-первых, не Крот, а Андрей Владимирович, а во-вторых, я сам хотел поговорить с тобой, — как мог спокойнее, попытался ответить Кротов.
— Ну раз так, то, во-первых, не с тобой, а с вами, а во-вторых, слушаю вас, говорите первым, мы люди терпеливые, — с лица Антона не сходила усмешка.
— Хорошо. Я буду краток и скажу главное. После того, что случилось ни Марианне с ее компанией, ни вам на кортах "Буревестника" делать нечего. Больше я их тренировать не собираюсь.
В машине стояла мертвая тишина. Немного переведя дух, он добавил:
— И еще. Если вы хотите воспитать свою дочь нормальным человеком, то должны сказать ей, чтобы она извинилась перед Пашей и Дашей. — На какое-то мгновение Кротов испытал облегчение оттого, что высказал все, что хотел.
— Эвон оно как! — Антон рассмеялся. — Извиниться перед Пашей с Дашей… Это правильно, правильно, Андрей Владимирович. Только почему одной Марианне такая честь выпала. Извинимся все, я — в первую очередь, а потом — Косолапый и Волчок, при последних словах он кивнул головой в сторону водителя и охранника, — ведь так парни?
— Как скажете шеф, — хмуро ответил водитель по кличке Косолапый.
По лицу Антона блуждала веселая улыбка.
— Да что там извинимся, если понадобиться, на колени встанем, только бы Паша с Дашей на нас больше не сердились. Правильно я, парни, говорю?
Те в ответ хмуро промолчали.
— Слушай, Антон, кончай балаган и так все ясно, — не выдержал Кротов.
При этих словах улыбку, будто сдуло с лица Антона.
— Во-первых, я не разрешал вам переходить на ты, а во-вторых, тля навозная, я тебя слушал, а теперь ты будешь слушать меня. Будешь ловить каждое мое слово и запоминать его, понятно?
После этой тирады Кротов молча надавил на ручку двери, он не намерен был терпеть оскорбления. Каково же было его удивление, когда он увидел, что ручка не сдвинулась ни на один миллиметр и дверь не открылась.
— В чем дело? — Кротов немного растерялся.
Антон больше не улыбался, холодные глаза-бусинки неподвижно смотрели на Андрея. Какое-то время прошло в полном молчании, Антон умел держать паузу.
— Дело серьезное, Андрюша, гораздо серьезнее, чем ты можешь себе представить, — медленно произнес Антон. — Мы давно знакомы и только поэтому я сейчас тебе все подробно объясню. На другого я и слова бы тратить не стал. Просто положил бы под асфальтовый каток и превратился бы этот бедолага в лист бумаги, по толщине. А тебе объясню…
Видишь ли, Андрюша, в жизни любого, даже самого занятого и делового человека должна быть отдушина. У меня такой отдушиной был аквариум. Это не престижная вещь, не золотой унитаз, не бассейн с подсветкой, нет, это совсем другое. Приезжаешь домой вечером или ночью после трудов праведных, после общения со всякой сволочью и садишься в одиночестве перед рыбами диковинными. Смотришь на эту красоту и в душе что-то вдруг отпускать начинает, жить снова хочется. Я часами перед ним сидеть мог, рыб годами подбирал, нескольких из Австралии выписал. А теперь ничего нет… Приезжаю домой — дохлые среди осколков валяются, ни одну спасти не удалось. И это твои ублюдки постарались, твои гаденыши.
— Нет, Антон, не они… — начал было Кротов.
— Заткнись, тренер хренов! — Почти закричал Антон. Тебе молчать смиренно надо, понял? Ты знаешь, во сколько мне обошелся океанариум? В двести тысяч долларов, а чтобы восстановить его потребуется вдвое больше. Про гаденышей твоих я все узнал. Одна — детдомовка без роду, без племени, у другого — мать разведенка, учителка жалкая. Короче, их всех хоть живыми в землю закапывай, денег все равно не получишь. Так что, Андрюша, отвечать за все придется тебе, персонально. Ты худо-бедно капусту на кортах рубишь, все тебе конечно сразу не отдать, будешь выплачивать частями по десять тысяч баксов каждый месяц. Сегодня какое число? Третье, ну вот и хорошо, третьего следующего месяца — первая проплата и так в течение двадцати месяцев. Видишь, как я с тобой по-человечески, ты все понял?
— Нет, не понял, — усталым голосом ответил Кротов.
— Если ты вздумал поиздеваться, так мои ребята тебе быстро все объяснят, — усмехнувшись, Антон кивнул в сторону переднего сидения, — а если, что по делу непонятно, тогда спрашивай.
— Совесть надо иметь, Антон, — вдруг резким тоном заговорил Кротов, на его скулах заходили желваки. — Что Даша и Павел сами проникли в твой дом и ни с того ни с сего разбили аквариум? Если бы так произошло, тогда бы ты был прав. А на самом деле их подло заманили в дом твоя Марианна со своей золотой молодежью, заманили, чтобы надругаться над ними. Дашу вообще связали и хотели заставить пробовать наркоту. Это, Антон, ты знаешь? Это тебе рассказывали развращенные детки? В ответ детдомовка и сын учителки, как ты выражаешься, начали сопротивляться. Ну не все хотят на игле сидеть с детских лет, хоть это ты понимаешь? Не все рабами бессловесными хотят быть и ползать перед теми, у кого денег больше и родители крутые. Так кто в этой ситуации прозвище "гаденыш" заслуживает? Пойми, они не виноваты, у них просто не было другой возможности вырваться из плена. А сам, как бы ты поступил, если бы оказался на их месте?
Антон отрешенно смотрел в окно машины. Его вид казался спокойным и безучастным, в действительности же он презирал детского тренера и еле сдерживался, слушая его тираду.
— Ну все, Андрей Владимирович, — сказал он вдруг голосом, лишенным каких-либо эмоций, — базар окончен, не забудь через месяц — первая проплата. — Да, кстати, — добавил он с усмешкой, — о Марианне не беспокойся, она и сама на твои корты больше не придет. Через неделю она уезжает тренироваться в Испанию к знаменитому Уилсону, слышал такого?
Кротов промолчал.
— Я тебя больше не задерживаю, до встречи.
Андрей нажал на ручку, дверца бесшумно открылась — блокировка замка была незаметно снята. Он вышел на свежий воздух, но облегчения не почувствовал. Ему казалось, что он насквозь пропитан тошнотворным запахом дорогих дезодорантов.
Минул месяц. В разгаре была дождливая осень. Третьего октября к крытому корту подъехал тот же самый джип, правда, в нем отсутствовал Антон. Из машины вышел Волчок, охранник, которого Кротов запомнил по черной майке. Он бесцеремонно распахнул дверь и вызвал Андрея.
— Антон Георгиевич поручил мне забрать первую часть долга, — без предисловий сказал Волчок.
— Я твоему Антону, как и никто другой на этих кортах, ничего не должен, поэтому ни первую, ни последнюю часть вымышленного долга отдавать не собираюсь. Так
