трусости и изнеженности. Сержант не нашел ничего лучшего и подошел ко мне и спросил — что ты совершил что попал в Армию. Мой ответ вызвал повальный хохот — убил английскую свинью. Меня отволокли к батальонному командиру и доложили о моем издевательском ответе. Батальонный писарь принес документы и опять смех над сержантом — писарь зачитал — «убийство английской свиньи». Меня отправили в строй роты сержант получил замечание от нашего батальонного командира.
Я стал популярным человеком среди солдат роты. Рота практически в полном составе была из жителей графств Ирландии. У меня не вызвало трудностей прокричать «да здравствует Британия». Затем с подачи сержанта пришел местный священник и пришлось вспомнить прочитанное в камере. Тексты молитв и несколько мест из Нового Завета и ко мне нет претензий со стороны англиканской церкви. Зато сержант получил выговор и от священника. Затем начались строевые приемы и прочая шагистика. И опять придирки и прочие глупости. Здесь меня опять выручила память армейский устав я знал наизусть. Что и выяснил батальонный майор и опять указание сержанту — займись делом и отстань от мальца. Но нет этому сержанту не сиделось ровно. Ему хотелось реванша. Когда в ротах узнали о противостоянии ирландца и сержанта немедленно возник тотализатор и начали ставить ставки. Кто на сержанта и кто на меня. На сержанта ставили больше. Наша рота поставила на меня. У меня денег не было, но я вошел в долю в долг.
Всё должно было решиться на первых стрельбах после стрельб шло распределение уже окончательно по ротам. И здесь мой противник решил отыграться — он доложил уже не батальонному командиру а полковому шефу полка Сэру Джону Муру /генерал британской армии/ и тот приехал на стрельбы.
Построили батальон это тысяча солдат плюс инструкторы и сержанты офицеры батальона, и свита Сэра Мура и вот перед строем меня выводят и сообщают. Именно я должен показать выучку и выстрелить из мушкета в цель. И вдобавок сообщает полковой шеф — я всё знаю и ты солдат можешь отказаться стрелять но тогда позорная отставка через порку палками и так ехидно — сто палок хватит.
Вижу пропадаю. Вспоминаю тренинги по активным продажам и решаю — была не была.
Сэр — говорю раз вы уже ставку поставили за меня сто палок и увольнение на кладбище. То какова Ваша ставка если выиграю я. Давайте честно играть. Честная игра в те время это был такой тренд. Джентльмен должен играть честно или он не джентльмен
Генерал повелся. — Раз с твое стороны сто палок, то я ставлю тысячу фунтов. Тебе надо зарядить мушкет и выстрелить в сторону мишени, попасть в мишень и последнее требование попасть в круг. Тогда ты получаешь нашивки капрала и тысячу фунтов.
Вот ты и попал генерал. Иду к линии огня. На длинном столе лежит мушкет и патроны / бумажные в одном пакете пороховой заряд и свинцовая пуля/ порядок такой зубами скусываешь пулю из пакета засыпаешь пороховой заряд в ствол мушкета и отправляешь туда же пулю затем бумажным патроном забиваешь пыж. И затем на полку порох и выстрел.
Только есть одна заковыка — я уверен, что мушкет уже заряжен и если я его ещё раз заряжу, то ствол может разорвать и меня сильно покалечит. Подхожу к столу и спокойно так из-под полы мундира достают линейку и проверяю ствол. Линейка не входит в ствол в мушкет забито не один не два заряда а как бы не дюжина любой выстрел приведет к разрыву ствола. Беру шомпол и начинаю разряжать мушкет и спокойно так ссыпаю порох на стол в чашку по окончании разрядки беру чашку в руки и показываю генералу и качаю укоризненно головой. Генерал багровеет — слова о честной игре совсем не шутка. Генерал может вылететь из круга джентльменов. Мухлеж на пари — дело нешуточное.
Я же спокойно провожу манипуляции с мушкетом. Скусываю патрон — порох на полку и закрываю полку- пороховой заряд в ствол мушкета — пуля и пыжуем бумагой патрона. Мишень стоит очень близко — никто не ждал от меня такой дерзости. Целюсь выстрел и пуля в центре круга. Случайность. Просто случайность. Меня отдачей чуть не свалило. Но пуля в центре мишени и с моей стороны все условия пари выполнены.
Иду к генералу и докладываю — стрельба окончена.
Недолгое молчание и генерал требовательно произносит, обращаясь к батальонному — дай сержантские нашивки. Тот молча протягивает генералу белые тканевые полоски. Генерал с багровым лицом передает мне сержантские нашивки. Поворачивает голову и видит — все офицеры выжидательно и заинтересованно и очень внимательно смотрят за развитием событий. Честная игра — значит сейчас тысяча фунтов должна поменять хозяина. И действительно из свиты генерала вызывают какого джентльмена и представляют мне Фридрексон — владелец кредитной лавки и при мне составляется бумага о перечислении тысячи фунтов со счета генерала на вновь открытый счет Томаса О Хили то есть меня. теперь у меня счет в этом финансовом учреждении и через год я могу рассчитывать на доход в 6 процентов а если точнее — каждый следующий год мне капает 60 фунтов. Это много и это мало — это двухлетнее жалованье сержанта. Но и прожить на эти деньги тоже не так просто. Но я не гражданский я теперь сержант Армии Его Королевского величества.
Формальности устранены договор подписан всеми сторонами и расстроенный генерал удаляется и начинаются батальонные стрельбы. Теперь я сержант в нашей ирландской роте. Рота остается в том же составе и теперь мы рота мушкетеров, и мы третья батальонная рота.
Батальон состоит из десяти рот — гренадерской, восьми батальонных, легкой роты.
Третья батальонная рота стоит в строю шеренгами и в бою двигается в строю либо колонной, либо в шеренгу. Легкая и гренадерская действуют вне строя и действуют впереди строя.
Вечером к той тысяче фунтов от пари с генералом у меня добавилось ещё двадцать пять фунтов и в роте я стал иконой. Так посадить на жопу весь батальон из англичан и выиграть пари у генерала это стоило очень дорого. Моя популярность взлетела до небес. Проблем с выполнением приказов солдатами не возникло. А ведь именно этого я и опасался более всего — отсутствие авторитета не заменялось сержантскими нашивками.
Вместо мушкета у меня теперь была пика как знак власти. Нашего сержанта убрали из роты и он стал инструктором по стрельбе. Более он не искал проблем и вел себя
