со спортсменами, которых вырастили другие штабы. По слухам, в его команду также пыталась перейти Ева, в прошлом Смирнова, но-но-но, мы можем довольствоваться только лишь слухами. Подтверждения не было ни от одной из сторон.
— Пока мы обсуждаем слухи, подтвержденная информация: разминка закончится через три минуты, после чего мы сможем посмотреть на короткую программу Дмитрия Панкратова.
Да пусть уже начнем! Сколько можно, это томительное ожидание только убивает. Дима выдохнул сквозь зубы, раскатываясь дальше.
— Я просто посмотрю на прокат, до меня еще два часа, Вы сами говорили, — Тимур тяжело вздохнул, засовывая руки в карманы.
— Тебе нельзя смотреть на прокаты других спортсменов, концентрируй энергию на себе, — Денис Русланович выходил из себя. И надо ему туда?! На кой вообще хрен? В последний раз, когда он видел выступления своих соперников, это ничем хорошим не закончилось.
— Просто. Посмотрю. Ещё два часа.
— Нет, — Денис Русланович развернул его, отклоняясь назад и захватывая скакалку, — На. Прыгай. И наушники надень.
Ещё более тяжелый вздох. Вот так и тренируйся в этом тренерском штабе. Скакалку в руки и пошёл тренироваться, а не смотри на выступление брата. Ещё и музыку его слушать нельзя, в придачу.
— Дмитрий Панкратов, Российская Федерация!
А это он успел услышать, прежде чем ему буквально насильно впихнули наушники в уши.
Дима выезжал на центр льда, пытаясь успокоить начинающийся мандраж. Его только не хватало для полного счастья. С тренером не разговаривали, просто подъехал к бортику и вытер руки. Холодно. Очень холодно, словно он не разминался.
— ЛУЧШИЙ!
— ДО ПОБЕДЫ!
А это с трибун. И это сработало словно удар по голове, возвращающий назад, в реалии, где нужно выдать максимум ради победы.
Всё. Поехали.
Знакомая музыка. Вивальди, времена года, зима. Казалось бы, очень популярная композиция, но Дима сразу же влюбился в неё, как услышал. Они с этой музыкой похожи. Сочетаться с программой больше, чем Дима с зимой, было невозможно. По крайней мере, по мнению самого Димы.
Она ритмичная и быстрая, но в то же время аккуратная и нежная. Невероятно любимая Димой, намного больше любимая, чем Феникс в произвольной. Просто потому что эта программа и есть проявление него самого. А для Феникса он еще не умер, чтобы перерождаться.
Тройной аксель.
Ещё бы у него были с ним проблемы! Трибуны зааплодировали, сборная страны вместе с ними.
— Есть! — Ева откинулась назад после наклона вперёд от желания рассмотреть лучше и напряжения. В аплодисменты они с Артёмом влились как родные.
Говорить во время выступления не хотелось. Сборная молчала. Катя, знавшая программу Димы наизусть, замечала каждую помарку. Их было немного и судьи их не засчитают, зато мать точно будет отчитывать и говорить, что можно лучше. Если нет — то кто-то явно подменил эту женщину.
Сам Дима помарок не чувствовал, действуя по наитию и на условных рефлексах, позволявших чувствовать музыку и не валиться с обычных движений. В этой программе больше упора на компоненты, иначе бы вместо четверного риттбергера стоял четверной флип. Но за счет этих движений руками, невероятного скольжения, которое отличалось от того, что было в произвольной, Дима должен был вытаскивать эту программу. Пока что его короткая программа ни разу не была выше короткой программы Тимура. И это должно измениться. Базово стоимость отличается лишь на одну десятую. Разве Дима не в состоянии преодолеть компоненты Тимура?
Четверной риттбергер.
У него высоты хватило бы на ещё один оборот! Половина прыжковых элементов позади, впереди самый сложный, но почему-то на душе такое спокойствие… И хочется закрыть глаза, и кататься, кататься по льду. Сливаться с музыкой, отдаваясь каждому движению. И Дима уже не следит за тем, что делает руками. Они двигаются под музыку, дополняя программу. Возможно, более неряшливо, чем задумывалось тренером, но он живет этой программой сейчас. Послезавтра не будет такой лёгкости, там нужен полный контроль.
Четверной лутц.
Тройной риттбергер.
Есть! Всё сделал! На лице неосознанно появляется улыбка. Дальше дорожка шагов и два вращения, и всё это под такую великолепную музыку. Он сделал много, но он не устал. Дыхание спокойное, движения всё ещё изящные.
— Да! — Даша аж подпрыгнула на месте, сжимая руки. Вероника похлопала её по плечу, мол, спокойно, в конце программы все эмоции выместишь.
У Кати вновь были странные ощущения. С одной стороны, на льду брат. Брат, который сделал все прыжки чисто. Нужно радоваться. А с другой — она понимала, что так же чисто вряд ли сделает. На каждой тренировке слабость в ногах, один прием пищи в день не добавляет сил. А Дима, такой лёгкий и воздушный, но сильный и великолепный на льду, делает всё, что хочет мать. И даже больше.
Безумно быстрое вращение завершало программу, в которой Дмитрий Панкратов выложил все свои компоненты, всю хореографию, что ужимал в пользу прыжков. И сейчас это все осталось на льду, пока он катался был маленький спектакль одного актера.
Ему не хочется останавливаться, но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. И эта программа тоже. Дима замирает в финальной позе, смотря вверх.
Зал встает, аплодируя. Со всех сторон раздаются различные крики, поддерживающие спортсмена. Да ему и не надо, он сейчас безумно доволен собой. На лёд падают какие-то игрушки, он совершенно не обращает на них внимания. Тяжелое дыхание, в глаза бьет свет, его ещё раз объявляют… И это не сон?
Тамара Львовна ждет его у выхода со льда с улыбкой на лице. Она довольна?! Она осталась довольна?!
— Я зачем столько ночей думала над хореографией? — вроде попрекает, но так… ласково, — Чтобы ты сам её придумал?
Объятия и поцелуй в лоб… Нет, Дима спит. Точно спит, иначе она бы так себя не вела!
— Молодец, молодец, — она слегка пристукнула по бедру Димы, подгоняя его в КиК, — папа бы гордился.
Она говорит про отца?!
Пока шёл до КиК, оглядывался в надежде увидеть Дашу. Увы, его оглядывалки быстро заметили и прервали. Девушка стояла, как и все трибуны, хлопая и не отводя глаз. Какие будут оценки?.. Она потом сразу же побежит вниз, не дожидаясь, пока Дима сам придёт на трибуны! Она просто не выдержит!
— Даш… — Катя прикоснулась к её плечу.
— Да?
— Ты в одну точку не отрываясь смотришь уже несколько минут.
Дима тяжело дышал, сидя в КиК и пытаясь понять как он мог подумать, что не устал. Усталость накатила даже больше, чем обычно после произвольной. Наверное, это все смешалось с нервами.
Локти в упор на колени, руки сжимают бутылку с водой. Ему нужно столько баллов, чтобы преимущество в произвольной
