место, а сам прислонил одну покрышку к дереву, присел на неё и стал наблюдать, как парень принялся копать яму.
Холодный с ночи лесной воздух был наполнен ароматом хвои. А ещё было в нём что-то такое, что говорит о скором приближении зимы. «Всё-таки хорошо на природе… Особенно без людей, — думал Вексель. — Они только и могут, что всё замусорить. Всякую ядовитую химию жечь. Экологию изгадить». Он ещё раз вдохнул свежий прохладный воздух и вдруг спросил у молодого человека:
— Ты мне скажи, зачем застрелил-то его?
— Да, на шару бахнул и вальнул… — ответил Антон, продолжая с трудом выковыривать лопатой скованную дёрном почву. — Век воли не видать.
Вексель многозначительно кашлянул и, сделав паузу, снова одарил своего напарника презрительным взглядом.
— Ну, честное слово, Олег Александрович, — парень воткнул лопату и выпрямился. — Не понравилось ему, как бабки… деньги поделили. А я поделил всё честно — поровну. Он уже бухой был. А он тогда агрессивным становится. Достал нож, значит, и попёр. Он же меня в полтора раза выше… Я и струхнул.
— Да не интересуют меня ваши детские разборки…, — мужчина грустно махнул рукой. — Ты что остановился-то? Копай, давай. Я тут с тобой весь день сидеть не собираюсь.
Антон поплевал на ладони, уже начавшие с непривычки болеть, и продолжил копать.
— А почему бы его в кислоте не растворить? — спросил он, выворачивая очередной ком земли.
— Фильмов что ли иностранных насмотрелся? — хмыкнул Вексель. — Ты хоть представляешь, сколько её нужно, чтобы труп растворить? Литров 100, не меньше. Её надо достать, не привлекая внимания, а потом ещё где-то всем этим заниматься… Ты копай лучше. Вширь не бери сильно. Не гроб же закапываем.
Устав наблюдать за тем, как парень неумело обращается с лопатой, мужчина поднялся и принялся собирать сухие ветки, в изобилии валяющиеся вокруг поляны. Быстро набрав объёмистую вязанку, он бросил её на землю около медленно углубляющейся ямы. Потом сделал ещё пару ходок по лесу, думая о чём-то своём, скинул в кучу последнюю партию и скомандовал парню:
— Ладно, хватит уж… Вылезай.
— А это зачем? — спросил Антон, выбираясь из ямы, ставшей ему уже значительно выше колена. — Бензин же есть…
— Не землю же им поливать. А так займётся быстрее. Да и тяга будет лучше из-под веток, — ответил Вексель, ногой спихивая хворост вниз. — Ты остальные покрышки тащи пока, и передохнём чуток.
Парень кивнул и нехотя поплёлся назад к машине. Когда он вернулся, то обнаружил Векселя всё так же сидящим на приваленной к дереву покрышке. Мужчина раскрыл свою сумку, достал термос и с необычно расслабленным видом, наливал горячее содержимое в крышку-стакан. Небо, проглядывающее между прямых как иглы стволов, стало светлеть. Туман, стелящийся под деревьями, поверх сухой опавшей хвои теперь казался желтоватым.
— Жалко чё-то, Олег Александрович… — проговорил Антон, глядя на принесённые покрышки. — Почти же новая резина. Не лысая.
— Ты человека жизни лишил, а сам покрышек жалеешь… — заметил Вексель. — Вот что вы за поколение такое?
— А так от бензина не сгорит что ли?
— Бензин на открытом воздухе даст 900 градусов от силы. А покрышки все полторы тысячи. Как говорится, до полного озоления, — ответил мужчина, отставляя термос в сторону и с нескрываемым удовольствием отпивая из стакана. — Три штуки вниз кидай ровно на ветки. Четвёртую потом сверху добавим.
— Вот умный вы, Олег Александрович…, — с уважением проговорил парень, снова забираясь в яму и тщательно раскладывая покрышки. — Даром, что не профессор.
— Это Антоша не ум, а образование. Я, в отличие от тебя, в советской школе учился. А профессором был мой папа серпентолог. Вот тот, и правда, был ум.
— Это врач что ли? Который от поноса лечит?
— Ну, ты точно жертва ЕГЭ. Не сдал его, поди…, — грустно покачал головой Вексель. — Это учёный, который змей изучает.
— А-а-а, понятно, — смутившись протянул Антон, а потом добавил. — И сдал я…
— Закончил что ли? Погреться не хочешь? — заботливо предложил мужчина, чуть протягивая стакан с извивающимся над ним паром.
— А что там у вас? Кофе?
— Кофе я люблю, но мне нельзя. Сердце пошаливает. Какао. Держи вот.
— Спасибо, — парень взял стакан из рук Векселя и, смакуя, отпил горячего напитка. — Вкусно. Но на «Несквик» не похоже.
— А я эту растворимую гадость и не пью. Это «Золотой ярлык».
— Это который варить надо?
— Да, как и полагается.
— Покурить бы ещё… А я блин, сигареты купить забыл.
— Ну, тут ничем помочь не могу. Десять лет назад уж как бросил. И ты бы завязывал. Дольше проживёшь. Помню, так и сказал однажды в кабинете следаку прокурорскому, — ответил Вексель и на мгновение задумался. — Это 90-е были, загибалось всё. А мы тогда на базе одного НИИ организовали небольшой кооперативчик и завозили из-за бугра оборудование — компьютеры всякие, разные инструменты. Ну, а ребята одни хитрожопые про это прознали и через свои подвязки ментовские захотели бизнес отжать…
— И чо дальше было? — спросил Антон, потому что мужчина вдруг замолчал, погрузившись в свои воспоминания.
— Что?
— Ну, закопали следака того?
— Да ты совсем дурак что ли? Нет, — нахмурился Вексель. — Нормальный он мужик оказался. Общались ещё с ним потом. В прошлом году помер от коронавируса. Меня старше лет на пять, по возрасту группа риска. Да и лёгкие-то прокурил все… Смолил по пачке в день. Я ж тебе про курение рассказываю…
— Ясно, дошло… — кивнул парень. — А закопали-то кого?
— Кого надо, того и закопали, — раздражённо ответил Олег Александрович, забирая у Антона стакан и закручивая термос. — А ты, если хочешь того следака пережить, поменьше вопросов задавай. И курить бросай. Пошли… Притащим твоего дружка.
Открыв багажник машины, Вексель и Антон с трудом вытащили наружу увесистый небрежно обмотанный скотчем свёрток из грубой мешковины и, взявшись с разных сторон, поволокли на поляну.
— Ты бы аккуратнее его перевязывал, — тяжело дыша, посетовал мужчина, когда края старой материи с треском разошлись под весом мёртвого тела, и из бреши вывалилась наружу побелевшая рука.
— Не подрассчитал. Да и торопился.
— Да… Здоровый кабан.
Антон, не особо физически крепкий, чуть запинался и пошатывался, пару раз приложив покойника о плотно посаженные сосны. Наконец-то труп дотащили до поляны и скинули в яму. Парень с сосредоточенным лицом, тщательно распределяя бензин по всей длине, вылил на покойника бензин. На секунду он замер, раздумывая, бросить ли в яму пустую ёмкость, но Вексель, снова присевший под дерево, остановил его:
— Канистрочку-то оставь. Вещь хорошая. Вдруг пригодится ещё, — и сам улыбнулся своей остроте. — Спички-то дать?
— Да есть у меня, — ответил парень и наклонился к яме. — Ща… только поправлю его
