гетеросексуальной.
Глава II. Альтернативный секс или патология?
Вкусили от запретного плода.
Опустошённые, встают. Не смотрят друг
на друга.
Поспешно одеваются. Молчат.
Выходят крадучись — и не вдвоём, а порознь.
Константинос Кавафис
Три взгляда на гомосексуальность как медицинскую проблему
Рихард фон Крафт–Эбинг, один из самых известных сексологов прошлого, утверждал, что главная причина развития гомосексуальности и прочих “извращений” — мастурбация. Красноречив раздел о “юных онанистах” из его труда “Половая психопатия” (Krafft–Ebing R. von, 1903):
“Этот порок, если ему предаются с ранних лет, отражается в высшей степени вредно на всех благородных, идеальных чувствах, возникающих в ходе нормального полового развития; иногда он прямо губит эти чувства. Онанизм не даёт распуститься зачаткам идеальной любви, он лишает растущий цветок его красоты и аромата и оставляет только грубое животное стремление к половому удовлетворению. Когда испорченный таким образом индивид достигает возраста половой зрелости, то оказывается, что у него нет чисто–эстетического, идеализированного стремления к другому полу.
Это уменьшает и силу его чувственных ощущений, так что его влечение к лицам другого пола оказывается в значительной степени ослабленным. Этот дефект отражается крайне вредно на всей психике юных онанистов, как мужчин, так и женщин; у них страдает этика, характер, поведение, фантазия, настроение, вся их инстинктивная и чувственная жизнь. Нередко влечение к другому полу падает до нуля, так что мастурбант предпочитает свой порок естественным половым сношениям.
Слишком раннее и извращённое половое удовлетворение губит не только душу, но и тело; оно вызывает целый ряд неврозов полового аппарата (раздражительную слабость эрекционного центра и центра эякуляции в спинном мозге, ослабление сладострастного ощущения при коитусе и т. д.) и в то же время ведёт к постоянному возбуждению фантазии и к усилению похотливости.
В жизни почти всякого мастурбанта наступает момент, когда, узнав о грозящих ему последствиях онанизма или же испытав некоторые из этих последствий на самом себе (неврастению), он делает попытку избавиться от порока и направить свою половую жизнь на нормальный путь. При этом он оказывается в самых неблагоприятных моральных и физических условиях, какие только можно себе представить. В нём погасли все искры живого чувства, в нём нет жара здорового полового влечения; он, кроме того, не верит в свои силы, ибо все мастурбанты в большей или меньшей степени отличаются малодушием и робостью. Если этот юный грешник решается, наконец, на попытку совокупления, то дело оканчивается либо разочарованием, либо неудачей, вследствие недостатка эрекции для совершения полового акта. Это первое фиаско является настоящей катастрофой в жизни онаниста и ведёт к абсолютной психической импотенции. Угрызения совести и воспоминания о пережитом стыде делают безуспешными и его дальнейшие попытки”.
События, по Крафту–Эбингу, развиваются по следующей схеме. Онанизм искажает формирование полового влечения, снижает эротические ощущения, вызывает “раздражительную слабость эрекционного центра и центра эякуляции в спинном мозге”. Это приводит к исчезновению эрекции в интимной ситуации и делает невозможным близость с женщиной. Страх перед неудачей переключает интересы “мастурбанта” с представительниц прекрасного пола на любой другой подвернувшийся сексуальный объект. Чаще всего им становится мужчина — “извращенец”, соблазняющий юношу.
Крафт–Эбинг учитывал и биологические причины “заболевания”. Гомосексуальность, по его мнению, является продуктом “вырождения и психической деградации”. “Вырождением” (например, аристократических семей, чья история прослеживалась на протяжении ряда поколений) объясняли в те времена природу шизофрении. Автор ввёл термин “эвирация” (в переводе — “обезмужествление”), означающий утрату мужских качеств, включая гетеросексуальную идентичность. К начальной фазе “извращения” он отнёс взаимную мастурбацию подростков. Иллюстрацией же конечного этапа “эвирации” стало описание токсической шизофрении с бредом половой метаморфозы: больной считал, что у него появились матка и яичники, и что он превратился в женщину.
Согласно фантасмагории Крафта–Эбинга, если вовремя начатое лечение ещё способно оборвать привычку к онанизму, приостановив дальнейшее развитие “тяжёлого недуга”, каким он считал гомосексуальность, то в далеко зашедших случаях “эвирации” медицина бессильна. В качестве примера он сослался на случай токсической шизофрении, приведшей к смерти молодого человека. Автор всё истолковал на свой лад, приписав трагический исход заболевания всё той же “открытой” им “эвирации”, как высшей точки развития гомосексуальности.
Книга Крафта–Эбинга отражала уровень знаний и характерные догмы его эпохи. В тогдашнем обществе царил страх перед мастурбацией. Психиатры подозревали, что именно она приводит к заболеванию, позднее названному шизофренией. Молодые, рано деградировавшие больные мастурбировали, не таясь. Врачи ничего не могли с этим поделать. Путая причину со следствием, они решили, что чем интенсивнее онанизм, тем быстрее идёт распад личности больного. Крафт–Эбинг свёл всё воедино — онанофобию, учение о вырождении, чувство бессилия перед шизофренией вообще и особый ужас перед её токсической формой. А поскольку бред своего больного он ошибочно принял за “острую гомосексуальность”, то в его сознании нетрадиционный секс стал ужасной, порой смертельной патологией. Так, Крафт–Эбинг дал дополнительный импульс гомофобным страхам, присущим врачам и обществу.
Современные психиатры не так по–доктринёрски нетерпимы в неприятии гомосексуальности, но порой и они не сомневаются, что однополое влечение — болезнь: “Мы не можем признать естественным, когда человек испытывает половое влечение к лицам своего пола и отвращение к лицам противоположного пола. Если бы все люди стали гомосексуалистами, род человеческий прекратился бы” (Свядощ А. М. 1974). Убедительность этих аргументов снижается, однако, простыми соображениями.
Во–первых, основная масса людей, практикующих гомосексуальную активность, вовсе не испытывает отвращения к лицам противоположного пола. Геям свойственно, скорее, безразличное отношение к женщине как к сексуальному объекту. Аналогично обстоит дело и с лесбиянками: мужчины для них не враги, а, скорее, “представители другого биологического вида”, как сказала одна из них в телепередаче. Во–вторых, если исходить из критерия продления рода, то к лицам с инверсиями и девиациями придётся причислить, скажем, большинство балерин. Ведь отказываются же они из любви к профессии от деторождения! Здравый смысл и долгая предыдущая история человечества позволяет надеяться, однако, что все женщины не ринутся в балерины и лесбиянки, а мужчины — в геи, так что жизнь на Земле всё–таки сохранится.
Точку зрения, полярную позициям Крафт–Эбинга, представляют те, кто категорически отвергает версию о том, что однополое влечение — болезнь и считает его вариантом нормальной сексуальности. В книжке “Если ты голубой” (Алексей Зосимов, 1995), предназначенной для юношей гомосексуальной ориентации, автор, молодой психолог, утверждает:
«“Голубизна” не связана ни с нарушениями в организме, ни с отклонениями в психике — это доказано (есть даже соответствующий документ, принятый Всемирной организацией здравоохранения). Просто существуют три варианта нормального сексуального пола: гомосексуальность — влечение к людям своего пола, гетеросексуальность — влечение к людям противоположного пола и бисексуальность — влечение к людям как одного, так и другого пола. Наиболее распространённое мнение о голубых как о каких–то совершенно особенных людях, резко отличающихся от “нормальных”, — это мнение неверно. На самом
