важна. Купер носил ее на шее, но снял и оставил им. Ей оставил.
– Джемма, – словно прочитав ее мысли, сказал Кэл, и, подняв голову, Джемма обнаружила, что все смотрят на нее. Ну, звездой ей быть не привыкать. – Ты с нами?
– Нет, – ответила она, закрывая ладонь и пряча в ней амулет. – Вы какую-то фигню обсуждаете.
– Ты же не собираешься его надевать? – вскинулся Норман. Отсветы огня оранжевыми мазками раскрасили правую половину его лица, оставляя вторую темной, тревожной. Ответ он прочел на ее лице. – О нет. Нет-нет-нет, Джемайма Роген, послушай меня сейчас же…
– Норман. Норман, – надавила Джемма, и тот, конечно, замолчал, но всем видом показывал, что будет драться до последнего. Даже кочергу сжимал так, будто готов пустить ее в ход, если потребуется. – Давай говорить о фактах. Факт первый: кто-то попытался со мной связаться. Факт второй: Купер оставил нам свои вещи, прежде чем пропасть. Факт третий: это одна из немногих наших зацепок, не считая егеря и вот этого паразита. – Она качнула пальцем в сторону Блайта. – Факт четвертый: я сильнее тебя и ты не сможешь меня остановить. И прежде, чем ты включишь свою шарманку, – перебила она Нормана, когда тот попытался заговорить, – да, мы можем предположить, что Купер одержим, окей. Но я не верю в то, что агента, которого лично обучал Джедай, охомутал какой-то вшивый призрак.
Джедедайя Гор – он же Джедай, и Джемма заходилась в таком восторге от этой клички, что завидовала, что не сама ее придумала, – был директором Восточного офиса. Вживую Джемма видела его всего один раз, когда Айк взял ее на стратегическую встречу в Техас по вопросам охраны мексиканской границы: это оказался крепкий мужик с повязкой на глазу, эдакий Ник Фьюри, если бы тот был белым, носил футболки с «Мегадет» и не вынимал сигарету изо рта. Рядом с невысоким субтильным Айком, одетым в сдержанный серый деловой костюм, Джедай выглядел рок-музыкантом, вышедшим на пенсию. Из Техаса Джемма уезжала с твердой уверенностью, что ни одна легенда о том, как именно он потерял глаз, – а имя им было легион – не была правдивой. Скорее всего, этот мужик неудачно открыл глазом пиво. Черт, Джемма хотела стать им, когда вырастет, – и не только потому, что он эксцентрик. Джедай был ни много ни мало настоящей легендой Управления: операция «Лимос», резня в Британской Колумбии, зачистка в девяносто седьмом, Багровый Понедельник в Джексонвилле – и это только те байки, которые звучат в начале вечера!
Джедай был больше, чем профи. И в ученики брал к себе невероятно редко.
Норман нахмурил светлые брови – и Джемма подумала, что все, она выиграла, ему нечего возразить, – но следом сказал:
– Хорошо. Ладно. Только, Джемма, ты спрашивала там, в машине, как Купер смог это провернуть, – он звучал на удивление весомо, – и я хочу спросить: сколько ты знаешь способов залезть другому человеку в голову?
– Я думала над этим, – не растерялась Джемма, – и да: я не знаю, как он это делает, но…
– Я знаю один, – веско сказал Норман.
Джемма заткнулась. Доу, все так же сидевший на полу, поближе к костру, заинтересованно покосился на Нормана, но в итоге вопрос задал Кэл:
– Ну? И что это за способ?
– Это аркан, – пояснил тот, – магический аркан, для выполнения которого нужна куча побочных вещей: артефакты, сложные пентаграммы, часы наговоренных заклинаний… И все ради того, чтобы иметь возможность проникнуть человеку в сон. – Он покачал головой. – Но в нашем случае это невозможно. Для того чтобы общаться с тобой каждый твой сон, Куперу – или кому угодно, если это человек, – приходилось бы каждый раз обновлять аркан полностью. А ты видела сны несколько дней подряд со слишком маленьким интервалом.
Хорошо. Норман лучше разбирался в подобном, и Джемма не стала бы оспаривать его экспертность. Но, глядя на медальон, подумала: «Есть ведь куда более простой способ узнать».
– Ну… Мы можем сто лет гадать… – протянула она. – А можем просто спросить его.
– Детка? – Кэл почти комично почесал затылок. – Я, видимо, не догоняю. В смысле «спросить его»?
Джемма запнулась. Она не помнила, откуда появилась эта мысль. Это знание. Она просто знала, для чего нужен амулет, – вот и всё.
Доу сощурился на нее:
– Ты думаешь, что эта штука нужна для связи с Купером?
Если она сейчас скажет: «Я это знаю», они сдадут ее в психушку.
– Давайте договоримся: пока мы не знаем, с чем имеем дело, мы не будем предпринимать…
Она тоже не знала, с чем имеет дело, когда в двадцать завалила своего первого вампира. Старого, пережившего многих таких вот вихрастых девиц, которых потом находили с разодранным горлом в канавах Чикаго, – тем не менее не эту вихрастую девицу. Девица всадила ему штырь от уличного рекламного баннера прямо в глотку, чтобы потом ударить в грудь, – потому что она смотрела Блэйда, спасибо. Все три части.
С тех самых пор Джемма знала простую истину: у тебя есть два варианта. Или стать телом в чикагской канаве, или удавить гадину, не дожидаясь трагического исхода. Теперь Джемма специализировалась на том, чтобы давить гадин.
Неизведанное никогда ее не пугало.
– Да, Норман, – сказала она, – ты прав. Это было бы безрассудно. Очень, очень безрассудно.
А затем раскрыла ладонь – золотой круг блеснул рыжим всполохом – и накинула на себя цепочку.
Глава 5. Постарайся не облажаться
– Вы ее сторожите? – Голос, раздавшийся из темноты, не напугал Кэла. Он был тихим, но скорее осторожным, чем вкрадчивым. Кэл даже головы не повернул.
– Наблюдаю, – ответил, забрасывая в рот остатки «Скитлс». Раздавил зубами ломкую скорлупку.
Блайт появился на границе мерно горящего огня и сумрака, рядом с лестницей, где сидел Кэл, – высокая узкая фигура, полностью сотканная из теней. Он смотрел в сторону кушетки, но выражения его лица было не разглядеть, пока он стоял спиной к огню.
– Она не выглядит… так, будто происходит что-то плохое.
Джемма во сне перевернулась на бок. Она отрубилась практически сразу после того, как снова поставила всех на уши этим финтом с амулетом. Да уж, Джемма обожала ставить всех на уши. Кэл был уверен, что процентов на сорок ее решение надеть эту штуку состояло из желания посмотреть, как Норман схватится за сердце. Когда Джемма начала засыпать, он сказал, что глаз с нее не спустит. Правда, одного мимолетного взгляда на Нормана хватило, чтобы понять, что горе-охранник вырубился, уронив голову на матрас кушетки.
– Присаживайся. – Кэл кивнул на ступеньку.
Блайта, кажется, это предложение застало врасплох: он помялся пару мгновений, но затем послушно опустился рядом. Возможно, он услышал «присаживайся» правильно – это был скорее приказ, чем предложение.
– Вам разве не за руль утром? – спустя еще несколько мгновений тишины поинтересовался Блайт.
Кэл пожал плечами:
– Доу может меня сменить.
– Вот как.
Блайт замолчал, а Кэл не собирался продолжать диалог. Решение было совершенно осознанное: этому разговору лучше не происходить в силу абсолютно очевидных причин. Тем не менее, прежде чем продолжить рассеянно смотреть на огонь, Кэл бросил взгляд на открытые сейчас запястья Блайта: те, естественно, были в совершенно жутком состоянии. От многочасового соприкосновения с полынью кожа сошла, кое-где вздулась волдырями, и кровь почти не останавливалась.
У большинства тварей на Божьей Земле красная кровь.
Леннан-ши не исключение.
– Миз Роген планирует меня убить?
Вопрос повис в воздухе – неожиданно оголенный и откровенный, словно провод под электричеством. Голос у Блайта был точно такой же, как и обычно. Интонации – блеклые, незаинтересованные. Будто бы и не он спросил.
Кэл некоторое время молчал. К проводам под напряжением голыми руками не лезут.
Наконец он простодушно ответил:
– А ты как думаешь?
Блайт не повернулся к нему, но Кэл краем глаза видел его точеный профиль. Да, подумал он, все-таки это заметно. Такая красота не может быть естественной.
– Я не думаю, что ей есть резон оставлять меня в живых, – тихо ответил Блайт. – Она считает, что это вас погубит.
Кэл не ответил, и Блайт продолжил:
– Вы же охотники.
