на пол и сесть сверху, чтобы надеть наручники на обе его руки. Затем я достала телефон и позвонила Кирьянову.
– Володя, привет! Рыбку поймала. Приезжай на квартиру Дианы. Адрес напомнить?
– Не нужно. Скоро будем. Молодчина, Танюха! – радостно похвалил меня Кирьянов.
Я нажала на отбой и нагнулась к уху брыкающегося парня:
– Дружочек, не надо сопротивляться. Я поймала тебя на горяченьком. Мой коллега – подполковник Кирьянов, и он скоро подъедет. А у меня черный пояс по карате, если хочешь, чтобы все без боли было, веди себя хорошо. Лады?
– Лады! Слезь с меня, больно же, дура! – рявкнул парень.
Я помогла ему сесть, а сама сняла свой парик и пальто, затем достала влажные салфетки, вытерла лицо. Злоумышленник смотрел на меня выпученными глазами: естественно, старушка-бомж вдруг преобразилась в молодую блондиночку.
– Маскировка, – хихикнула я.
– Ну ты… – парень, видимо, хотел нахамить мне, но я нагнулась к нему вперед и спросила:
– Я, кажется, сказала тебе, что у меня черный пояс по карате?
Тот надулся, как ребенок, который хочет играть, но родители отправляют его спать.
– Будем знакомиться? Я Таня Иванова, – представилась я уже более дружелюбно.
– Говорить буду только при своем адвокате, – мрачно бросил парень.
Я руками развела: да пожалуйста. Он решил играть в партизана, а я решила поиграть на своем смартфоне, но при этом следила, чтобы юноша не сбежал.
Кирьянов со своими коллегами приехал через полчаса после моего звонка (быстро достаточно, обычно в это время пробки на дорогах образуются).
Вскоре в комнате для допросов сидели сам злоумышленник, Кирьянов и я. Мне, по сути, нечего было делать в полицейском участке, но мне же надо было понять, имеет ли задержанный отношение к нападению на Лизу.
– Ну, рассказывай. Кто такой? – спросил Кирьянов, открыв книжку для записей.
– Ян меня зовут, – ответил парень.
– А полностью?
Парень вздохнул, словно собирался с духом.
– Попик Ян Вячеславович.
Я закусила губу, чтобы не хихикнуть. Некрасиво, конечно, с моей стороны, но фамилия звучит смешно.
Кирьянову, видимо, тоже было смешно, потому что он прекратил писать в своей записной книжке, хотя виду не подал, только на парня еще раз посмотрел вопросительно.
– Это ты подбрасывал крыс гражданке Диане Юлиной? И ты же сломал машину Даниилу Замину, несколько раз проколол шины Константину Карабанову и ограбил Светлану Малинову? – спросила я, про Лизу специально умолчала.
– Ну я, – сердито ответил Ян, скрестив руки на груди и нагло глядя на меня, типа «Че ты мне предъявишь, женщина?».
– Во-первых, без «ну», во‐вторых, чистосердечное признание еще никто не отменял, – строго сказал Кирьянов и показал на меня. – Частный детектив, наша коллега, увидела, как ты бросаешь крысу к двери гражданки Юлиной. Ты, парень, можешь на несколько статей потянуть: порча имущества, ограбление, хулиганство, причем все умышленное. Одним штрафом ты не ограничишься. Так что не хами нам здесь, пожалуйста, если не хочешь, чтобы твоя ситуация усугубилась, и скажи правду.
Ян проникся словами моего коллеги, наглость сменилась на смирение. Кирьянов, как отец двоих детей, умел «воспитывать» преступников.
– Ну ладно, – начал Ян поспокойнее. – Я с этими ребятами в одной школе, в одном классе учился. Мои родители… были простыми людьми: мама – репетитор, отец – водитель автобуса. Несмотря на то что достаток у них был небольшой, они всегда отдавали мне все лучшее. – Ян слегка улыбнулся. – То на море меня отвозили, то в понравившийся лагерь отправляли, подарили на день рождения телефон, который я увидел в витрине магазина за неделю до этого. Они все всегда делали в форме сюрприза, чтобы дать мне понять, какой я счастливый. Мы могли радоваться таким простым вещам. А эти ребята – Данька, Светка, Дианка, Костька и Лизка Смазова, еще одна в их банде, – они уже с золотой ложкой во рту родились. – Ян скривился. – В школе хвастались своими нарядами, гаджетами и другими побрякушками. Даже своими рюкзаками, пеналами и ластиками. Вот только, – Ян себе кулаком по голове постучал, – мозгов у них не было: не могли запомнить элементарные правила на занятиях. Часто уроки прогуливали. Выехали на денежках своих родителей.
– То есть все зависть? – спросил Кирьянов, но я чувствовала, что у парня другой мотив имеется.
Ян презрительно хмыкнул:
– При чем тут зависть? Эта банда смеялась и издевалась надо мной.
«Я так и думала: школьная детская травма».
– В моей фамилии они «п» меняли на «ж» и дразнили. Еще в детстве я очки носил, так они отбирали их у меня, прятали где-нибудь и пачкали чем-то, – продолжил Ян. – Игрались со мной в «собачку», вместо мяча используя мой рюкзак, запереть меня могли в туалете или еще где-нибудь. А Лизка Смазова однажды мой новый телефон, который мне родители подарили, сперла прямо из рюкзака, видите ли, ей модель понравилась!
«Ага, он тот мальчик, о котором рассказывал мне Валентин Михайлович в школе».
– И выставила она это все так, будто я сам ей его отдал! Че я, дурак, что ли, такие вещи безвозмездно отдавать?! Тем более заработан он был потом и кровью моих родителей! Дело аж до полиции дошло. Хорошо хоть, телефон вернули. От учителей толку никакого: они родителям этих богатеньких ребят боялись что-то вякнуть, не то что отчитать самих деток – прилетали тотчас их родители коршунами разбираться, кто тут смеет их кровиночек обвинять. Безмозглые и наглые мажоры: что родители, что детки. Больше всего меня доставали Костя и Диана; это с их подачи меня дразнили остальные ребята в классе. Смеялись, что я и мои родители нищие, что я, кроме Анапы или Турции, никуда не езжу, а детки-мажоры аж в Америку ездят по несколько раз в год, и обноски я ношу, а у них всегда все новое. А недавно я Диане привозил кухонный гарнитур – я работаю в компании по перевозке мебели – она меня не признала, да и мне все равно было. Но что меня взбесило – она нахамила мне во время разгрузки мебели: что я медленный, что у меня руки растут не из того места, цену заламываю. Как была избалованной фрей, так и осталась. Потом я увидел их четверых вместе с Лизой в ресторане «Это жизнь!» – они там часто гужуются. Беззаботные такие, аж обидно стало: живут, жируют, шикуют, а я один как белка в колесе пытаюсь и себя, и родителей прокормить, дорогие вещи или походы в рестораны не могу себе позволить! – Ян на эмоциях ударил кулаком по столу. – Я после института не мог найти работу по специальности, пришлось устроиться, куда смогли принять, потому что нашей семье
