дочь богов, простите меня.
Он что-то говорил, а я смотрела на него широко открытыми глазами и не могла понять, что происходит.
Мужчина ещё что-то говорил, потом стража подняла его и отправила восвояси. Не грубо, а просто напомнив, что теперь он может отправляться домой, решив свой вопрос.
Я так и стояла, глядя на его удаляющуюся фигуру и на то, как трепетно он смотрел на шапку. На душе было тепло от того, что я смогла сделать хоть что-то полезное с тех пор, как попала в этот мир.
Я собралась развернуться и пройти в карету. До неё оставалось не больше двенадцати шагов, но тут со стороны раздался какой-то шум. Стража обступила меня плотным кольцом, а я, выглядывая из-за мощных фигур, увидела драку двух пьянчуг, вывалившихся из таверны.
Ко мне вплотную подошёл один из гвардейцев. Слишком близко для охраны. Он тяжело дышал, словно был зол.
— В чём дело? — спросила я и развернулась. Внутри всё похолодело, когда я увидела в его руке кинжал.
Стражник смотрел на меня в упор, стиснув зубы, сжимая в руках кинжал до побелевших костяшек. На его лице играли желваки. Он словно сдерживался, чтобы не наброситься на меня сию секунду, будто выжидал момент.
— Тебе стоило сдохнуть с первого раза. Мы недовольны. В этот раз осечки не будет, — сказал он низким простуженным голосом, заглушившим все остальные звуки. Я будто попала в один из тех остросюжетных фильмов.
— Я не понимаю, — начала нести бред, — можно же решить всё мирно, без крови. Почему вы хотите меня убить? — Сглатываю вязкую слюну и пячусь назад.
Гвардейцы отвлеклись на драку, принявшись разнимать мужчин.
— Фрея! — как сквозь вату слышу голос Тристана. Испуганный, надрывный.
Принц бросился ко мне, но он был слишком далеко, чтобы хоть как-то помочь. Так же, как и генерал. Зачем мне столько охраны, если я всё равно в опасности?
Оглядываюсь, краем глаза улавливая движения убийцы. Он замахнулся, видимо прицеливаясь мне в сердце. Я ничего не успела понять, как принц грубо меня толкнул, и я упала ничком на землю, в то время как он снёс предателя с ног.
За спиной гвардейца возник генерал, вынимая из ножен свой меч. В мгновение ока Хант перерезал горло несостоявшемуся убийце, как настоящий опытный воин. Моему взору предстала рана от уха до уха. Я благодарила богиню лишь за то, что его смерть была мгновенной. Вряд ли я бы смогла вынести ещё и предсмертные конвульсии этого человека.
До моего сознания лишь сейчас донёсся звон упавшего кинжала, того самого, что должен был стать моей погибелью. Мои ноги непроизвольно засеменили назад, словно оружие могло напасть на меня само, без хозяина.
Я бы оценила мастерство генерала, если бы не фонтан крови из горла убийцы. Хант вытер лезвие меча о штанину убитого гвардейца и спрятал его в ножны. Меня замутило. Брызги крови попали на моё белое платье, превращая милых фавнов в кровавых чудовищ.
Обычно от страха кричат, каждый нерв напрягается, бросает в дрожь и обостряются чувства. Я же находилась в какой-то прострации. Меня хотели убить. Что это говорило обо мне, как о принцессе этого королевства? Неужели я была таким плохим человеком, или всё это лишь месть моим родителям, как правителям этих земель?
Сердце стало пропускать удары, когда до меня дошло, что покушение произошло на меня со стороны страны, которая лишь сутки назад делила с нами кров и еду, и пыталась заключить мирный договор. Нападение страны Тристана. Скандарии. Эта чёрная форма с вышивкой фамильного герба, пара птиц над морем, так и стоит в глазах. Только вся она пропитана кровью, сочащейся из тела несостоявшегося убийцы. Его глаза были всё ещё открыты, а безжизненный взгляд был направлен в мою сторону.
Я не могла отвести глаз от кровавого трупа, когда Тристан тащил меня в карету, тихо шепча «это ошибка, это какая-то ошибка». Не могла унять дрожь и колючий ком в горле, когда генерал Хант обвинил принца в нападении и вынудил остаться на площади с ним и с частью стражи. Меня отправили во дворец с некоторой частью охраны, одобренной лично генералом.
Когда карета тронулась, оставляя принца и генерала на площади, я ещё долго смотрела на растекающуюся кровавую лужу по камням мостовой, на пустые стеклянные глаза убийцы, бессмысленно глядящие вдаль, на его расслабленные губы, на красиво пошитую форму стражника, на пропитавшиеся кровью тёмные волосы. Смотрела и понимала, что там могло оказаться два трупа. И один из них — мой.
Глава 9
— Как такое могло произойти? — отец широкими шагами мерил мою гостиную, пока я сидела на небольшой тахте, закутавшись в тёплый плед.
Когда карета прибыла во дворец, там уже знали о попытке нападения. Король лично встретил меня и ужаснулся, увидев мою порезанную руку. Я и не знала, что меня всё-таки успели ранить. Порез даже не болел, наверное, из-за шока, но кровь пропитала ткань платья и плаща. Моё бледное испуганное лицо добавляло драматизма во всю эту ситуацию.
Меня проводили в мои покои, и мать бросилась к Ри, утирая слёзы и придерживая подол платья, чтобы иметь возможность передвигаться как можно быстрее. В комнате стремительно нарастало количество присутствующих. Сначала пришли мои родители, затем пришли Фауст и Ариадна.
Король был настолько зол, что был готов заново объявить войну и нарушить все законы гостеприимства. Радовало лишь то, что отец в первую очередь был правителем своей страны, а уж потом моим отцом, а потому он не спешил с действиями, пока не выяснится вся доступная информация по этому происшествию. В данный момент меня это радовало, хоть я и была напугана и обижена, что мои будущие родственники могли пытаться меня убить.
— Мы проверяли каждого гвардейца перед поездкой в Мэйнфилд, — пояснила Ариадна. Она сцепила кисти рук в замок, а её осанка выражала всю непреклонность и непоколебимую уверенность в своей правоте.
Вот бы мне так. В носу всё ещё стоял солёный запах крови, в ушах звучал звук падающего кинжала убийцы, а перед глазами было тело с неестественно повёрнутой головой.
— Мы готовы дать клятву, что это чей-то ухищрённый способ снова рассорить нас, — вторил супруге Фауст.
— Что стоит клятва, когда гвардеец, человек, носящий на груди ваш герб, пытался убить мою дочь на глазах у всего простого народа? — продолжал давить отец, и я стала понимать, в кого я такая экспрессивная.
Когда в покои вошла Ри, моё тело инстинктивно расслабилось. Она усадила меня в
