хозяйку, которая купила бы другое мясо и составила бы меню с ним, а потом вынуждена была бы думать, куда девать гостинец! Полутуша, разделённая на две части, переднюю и заднюю, весила даже без головы почти тридцать кило — говорю же, отъелся зверь на зиму, около восьмидесяти кило туша весила! Так что помощь была не лишней. И так пришлось бегать дважды — первым рейсом забросили мясо, спиртное и мои костюмы, вторым — букеты из академической оранжереи и прочие подарки, спрятанные до поры в саквояж. Тесть, вышедший помочь и во второй раз, унёс «контрабандные» полуштофы клюквенной и голубичной с апельсином настоек и палку такой же контрабандной сыровяленой колбасы, которая пахнет меньше, чем сырокопчёная. Два изнаночных огурца (из того же источника, что и цветы, и другая зелень), заранее изъятые из общего мешка Василий Васильевич оглядел с лёгким скепсисом, но забрал тоже. По опыту знаю, что вечером есть будет хотеться страшно, а за стол не пустят. Как показало дальнейшее, у тестя был такой же опыт, а потому — в кабинете были спрятаны хлеб, сыр и немного ветчины. И огурчик на бутерброды лёг тоже как родной, кстати.
Цветы я вручил сразу, всем четверым Мурлыкиным (Василиса даже изволила смутиться, или изобразить смущение), а также по веточке чего-то, похожего на георгины, только мелкие и штук по семь цветков на стебле, прислуге. А что — они не женщины, что ли? После чего спросил, чем могу быть полезен — но был послан «не мешать» и утащен Машей.
До вечера меня то привлекали к перестановке мебели, то прогоняли, чтоб не мешал. Маша с какого-то момента тоже втянулась в карусель подготовки, которая перешла в подбор нарядов, украшений и приведение в порядок причёсок — всё это в четырёх, заметьте, экземплярах! Надо сказать, если что-то, похожее на обед ещё было, причём около двух часов дня, то потом — всё, включился режим «не трогай, это на Новый год», а ещё чуть позже доступ на кухню нам перекрыли, выдав на двоих пять котлет, три куска хлеба и один помидор.
В общем, мы с тестем оказались вытеснены в его кабинет и там забыты ещё в середине дня — если по часам смотреть, а не по солнцу, которое в три часа уже изображало поздний вечер. Глядя на принесённую Мурлыкиным добычу, я задумчиво протянул:
— Они что, рассчитывают, что мы тут подерёмся? Всё в нечётном количестве.
Тот рассмеялся:
— Скорее всего, просто зачерпнули, сколько получилось, не считая. Кстати, надо за компотом сходить. Но тебе туда сейчас лучше не соваться, так что накрывай пока…
Как-то так получилось, что к началу «официального» празднования мы с тестем незаметно усидели и «Клюковку», и большую часть ветчины, и оба огурца с помидоркой… Костюмы, кстати, не пригодились — в том смысле, что надевать их не пришлось, так то оба были тщательно проинспектированы и одобрены — мол, не безнадёжен. Оно и ладно, мне же проще.
Само празднование ничем не отличалось от того, к которому привык дома, только ёлку во дворе не наряжали, зато ходили к городской, и просто гулять по улицам. Не худшая идея — и проветрились, хмель разогнав, и просто удовольствие получили от прогулки.
Разве что о подарках стоит сказать отдельно. Мурлыкин от лица семьи подарил мне письменный прибор — все эти держалки для ручек (с самими ручками), чернильницами под чернила или тушь трёх разных цветов, пресс-папье и прочим, с формулировкой «для помощи в учёбе». Судя по выражениям лиц — идею придумала и продавила единолично Екатерина Сергеевна. Я же поблагодарил вполне искренне, чем вызвал даже некоторое удивление у Василисы. А что? В Дубовом Логе дом скоро заканчивают, нужно будет кабинет обустраивать — вот как раз туда и встанет. Потому как на учёбу с собой таскать чемодан весом около двадцати кило, куда вся эта красота укладывалась — чистой воды извращение. Услышав это объяснение (кроме последнего пассажа, разумеется), данное тихонько на ушко, Маша успокоилась. Сама невеста, воспользовавшись своим особым статусом, сделала отдельный подарок. Это была новая наплечная кобура для моего револьвера, сделанная под мои размеры и украшенная рунической вышивкой, которая должна была не дать оружию случайно выпасть и пачкать одежду.
Я, в свою очередь, подарил будущему тестю нашейную подушку в форме подковы (дедова идея) для командировок и… новую наплечную кобуру! Я не нарочно, честно! Но получилось забавно, однако получатель был доволен. Тёща получила шаль из какой-то особенной шерсти, очень лёгкую и тонкую, но, по словам продавца и покупателей — очень тёплую. Маше подарил ожерелье с дымчатым опалом, немного похожим на тот макр, который она добыла из твари третьего уровня и иногда носила на шее в оплётке на шнурке. Дед говорит, в его мире такие камни стоят диких денег[1], но поскольку цена на камни во многом диктуется модой, а у нас таковая обошла данный минерал стороной, то обошлось мне всё не слишком дорого. Иришке, как почти взрослой, подарил тоже колье, но ближе к бижутерии: серебряная основа с несколькими каплевидными лунными камнями. Василисе, продолжая тему украшений, набор заколок (длинная, похожая на пасть крокодила, что-то типа гребня и спица, что не далеко ушла от стилета) с жемчугом — ей до совершеннолетия другие камни носить всё равно не положено приличиями. А потом, под общий смех, вынул подарок и для кошки — она тоже член семьи! Это была сбруя для прогулок, что охватывала её перед и за передними лапами плюс кожаный ремешок-шлейка, пристёгивавшийся к сбруе сверху. На кошкином «украшении» никаких камней вообще не было, да.
После прогулки по городу для скорейшего согревания выпили горячего чаю с разного рода выпечкой и бутербродами, а также ликёром для желающих. Желающих оказалось двое — сама хозяйка и Василиса, которая, разумеется, ничего не получила. Как пояснила тихонько моя Мурка, Васька предпринимает такую дежурную попытку с десяти лет, каждый раз бесплодную. Правда, судя по виду она и не рассчитывала на результат — так, ради поддержания традиции выступила. Потом немного пели песни — негромко и почти без аккомпанемента, чтобы не мешать соседям. Спели и две новые, зимние — но без партии на трубе «три коня» звучали бедновато, о чём мы с Муркой оба и заявили. После чего последовало требование спеть завтра, то есть — сегодня, но днём, и обязательно с трубой. Потом опять пили чай, а затем, около четырёх часов не то ночи, не то утра отправились спать —
