каких я даже в руках не держала.
Клянусь, через трусы я увидела её волшебный вареник.
— Эммм… Я это… Надо кое-что взять для босса… Он попросил, — пояснила я цель своего визита.
— Не стесняйся, проходи, — кажется эту чёртову эксгибиционистку не смутило моё присутствие.
Она бесстыдно вытянулась на кровати, поигрывая своим дорогущим колье. Чувствуя себя мешком с картошкой, я проковыляла до тумбочки, и взяла упаковку с линзами из ящика. Кэтрин следила за мной своим цепким хищным взором. Её кожа, натёртая ароматным маслом сияла, и переливалась в свете бра, шторы были задёрнуты.
— Я знаю о чём ты думаешь… — тягучим как патока голосом заявила она, не сводя с меня глаз.
О том, какая ты мразь?
— И о чём же? — спросила я в слух.
— О том, что у тебя нет шансов. Ты ничтожество… Ноль… Дырка от бублика… — она делала между фразами театральные паузы, вот уже актриса погорелого театра.
Кто здесь дырка, так это ты… Я бы сказала, черная дыра… Дырища… Дырень…
— Как скажешь… — холодно ответила я в слух, хоть внутри и кипела лава.
— Ты там сказала, что я отсосу… Так вот. Я, пожалуй, так и сделаю, — она расплылась в довольной улыбке. — Я сделаю это так, что он забудет не только тебя и своих мерзковатых племяшек, но и себя самого…
— Хм… Окей… Верю, что сосать — твоё призвание… — усмехнулась я. — Похоже, только это ты и можешь…
— Не только это… Поверь. А ты иди к себе в нору, и тереби в одиночестве свою вялую тухлую горошину, думая о том, как он трахает меня…
— Блин, Кэтрин… Пошла ты… Извращенка, мать твою… — я вылетела из спальни, дрожа от злости и страха, обливаясь потом. Мне хотелось кричать от бессилия.
Феррис надел линзы, и с виноватым видом вышел из нашего номера. А у меня в голове, вертелся один и тот же мерзкий сюжет. Как мой дорогой Феррис кончает с Кэтрин… На Кэтрин… В Кэтрин… Под Кэтрин…
Мука, пытка, просто адище…
ГЛАВА 20. ВЫКУСИ ВЕДЬМА
Топот табуна детских ног заставил меня очнуться от приступа ревности.
— Мегс! Эй! Куда это он пошёл?! — удивлённо спросила Оливия.
— В номер… К себе… И к этой… — обречённо ответила я, готовая разрыдаться, и признать свой проигрыш.
— Да ты издеваешься! — простонала Оливия, ероша свои и без того лохматые после морского бриза волосы.
— Я знаю, что делать! — внезапно заявила Валери с очень суровым видом, и бросилась прочь из номера.
Из коридора послышался дикий грохот, эта малышка умеет навести суету.
— Дядя! Дядя Феррис! Открой! Аааааааа…
Оливия округлила глаза, и тоже выбежала в коридор…
— Ааааа! Открой скорее! — кричали они, колошматя в дверь кулаками.
На мой немой вопрос Леви только развёл руками, похоже, это была чистая импровизация. Послышался щелчок замка и растерянный голос Ферриса:
— Что такое? Чего вы кричите?! — он вопросительно взглянул на меня, но Валери успела спасти ситуацию.
— Там огромный паук! Просто как в фильме ужасов! — малышка так правдоподобно играла ужас, что у меня мурашки по коже побежали размером с кулак.
— Да, да! Тарантул, не меньше! Прямо у нас в комнате, — подключилась артистка постарше.
У этих детей, похоже, можно поучиться лжи и лицемерию.
— О Господи! — вздохнул Феррис. — Иди ко мне малышка! Мне так жаль. Ну всё, сейчас я позвоню на ресепшен, и паука поймают. А вы пока побудьте у нас. Проходите скорее. И вы… Леви, миссис Уилсон, — его щёки пылали, лоб был покрыт испариной, дело ясное, когда в кровати у тебя демон похоти.
— Спасибо, мистер Роквелл… Я тоже не очень то люблю пауков… А этот, — я решила добавить красок. — Был просто размером с вашу голову…
— Ооооох, да, он гигантский… — Валери расставила руки на всю ширину, похоже, она не знала, что такое переигрывать.
— Я понял, такого бы и я испугался, — улыбнулся Феррис. — Сейчас всё уладим.
После звонка на ресепшен, он вернулся вполне довольным:
— Номер тщательно проверят, паука обязательно найдут. А нам в качестве компенсации предлагают ужин в одном из а-ля карт ресторанов в подарок. Пока же мы можем все вместе пойти в аквапарк.
— Круто! — закричала Валери, и бросилась дяде на шею.
— Класс! — подключилась к ней Оливия.
Вот как надо вить верёвки из мужиков, Кэтрин, мать свою, Уокер, это сильнее твоего волшебного вареника. На пороге спальни появилась ведьма в своём полупрозрачном халатике, не слишком уместном в присутствии детей.
— Гхм, гхм… — прокашлялась она, силясь обратить на себя внимание жениха.
Феррис направил на неё свой невинный взор:
— Слышала, дорогая, идём в аквапарк! — с энтузиазмом объявил он.
— Слышала… — Кэтрин недовольно скривилась. — У нас вроде как были другие планы… — она коротко кивнула в сторону спальни.
— Но… — начал было Феррис.
— Серьёзно?! — завизжала Кэтрин, явно теряя контроль над ситуацией. — Есть какие-то "но"?
Тут Оливия резко вмешалась в их разговор, играя грубо, но действенно.
— Кэтрин… У тебя же будет вся жизнь с дядей. Дай нам немного повеселиться с ним. Из-за работы мы практически не общаемся… — плутовка сделала при этом такой убийственно милый взгляд, рассчитанный на дядюшку, что даже кот Пусс позавидовал бы.
— Ты права, Оливия, — Феррис мягко приобнял племянницу за плечи. — Кэти, ну же. Давай с нами, тебе будет весело…
Последняя фраза прозвучала больше как вопрос, чем утверждение.
— Мне, не будет… — рявкнула Кэтрин, рубанув воздух ладонью.
Похоже держать хорошую мину настолько долго ей не легко давалось. От этих слов Феррис вздрогнул, а взгляд его стал более жёстким:
— Если ты забыла, мы ехали сюда наладить связь с детьми. А не сидеть в номере и… — он запнулся, и немного покраснев, продолжил. — И смотреть друг на друга…
— Ультрафиолет, жара и огромная ванна с хлоркой, потом и мочой… Нет, прости, милый, для меня веселье это нечто другое… — она сделала медленный выдох, и попыталась взять себя в руки. — Ладно… Вы идите. Я найду чем заняться. Вечером тогда сходим ресторан все вместе, хорошо? Только не сердись, сладкий…
Она подбежала к нему на цыпочках, и нежно поцеловала, от чего меня прошиб пот. Как же я ненавижу эту лицемерную дрянь. Но, похоже, чем дольше у Ферриса не было с ней близости, тем легче ему было противостоять её воле.
Делая вид, что мне очень страшно, я сходила в номер, и взяла всё необходимое для аквапарка.
День уже близился к закату, солнце было не слишком палящим, самое время для водных развлечений. Когда тугой персик Ферриса избороздил уже все мыслимые и немыслимые горки, он взмолился перед девочками:
