в спальню, Яна обнаружила, что он спит. Конечно, он устал на матче, да ещё они выпили немного вина. Яна погасила свет, который он оставил, и тихонько легла рядом, чтоб не разбудить.
На улице было светло, — "белые ночи" в разгаре, — и даже шторы не давали достаточно темноты. Глаза Яны быстро привыкли к этим серым сумеркам; она лежала на боку и смотрела на лицо Антона. Её переполняла нежность, хотелось прикоснуться к нему, погладить, но она сдерживалась.
— Я не сплю, — вдруг раздался внятный голос Антона, и Яна вздрогнула.
Антон скинул одеяло, и через секунду его большое горячее тело опустилось на Яну.
— Сказал же, что не устал, — улыбнулся он, покрывая её лицо поцелуями.
— А я уж думала, на сегодня отбой, — улыбнулась Яна.
— Напрасно думала.
…Несмотря на праздничный день, Антону нужно было на работу. Он настаивал, чтобы Яна осталась и ждала его. Но она отказалась наотрез, заявив, что должна ему шаурму, поэтому сейчас она сама (да-да, сама! и не надо сдвигать свои красивые брови!) поедет к себе, а по пути зайдёт в магазин за продуктами. А он пусть приезжает к ней после работы, и если хочет, до утра. Антон сразу подобрел и быстро согласился, но естественно, довёз её до остановки.
Глядя в окно автобуса на утренний город, в котором шли приготовления к празднику, Яна думала о том, что вчера их отношения вышли на какой-то новый уровень. С одной стороны, появилось будто больше уверенности; они привыкли друг к другу, привыкли находиться рядом, но в то же время, все чувства стали будто острее, и оба они открыли друг в друге ещё что-то новое. Раньше первостепенными всё же были страсть и желание; теперь же добавились ещё какие-то нити, связывающие их.
…Яна приготовила всё для шаурмы и решила ещё сделать пиццу с курицей и ананасами. Время летело быстро; около пяти приехал Антон, привёз высокую белую розу и белое вино. Сказал, что шаурма и вино — это очень даже хорошо. Наверно. Но это не точно. Потому необходимо проверить. Яна была в восторге от розы.
— Я всё помню, если что, — улыбнулась она.
Когда они ужинали, Яна набралась смелости и спросила, правда ли он умеет делать роллы, и где научился. Антон уже привычным жестом усадил Яну к себе на колени, откашлялся, отпил чуть-чуть вина из своего бокала.
— Я жду, — слегка инквизиторским тоном напомнила о себе Яна.
Она уже примерно догадывалась, каким будет ответ, и не могла отказать себе в сомнительном удовольствии чуть-чуть поглумиться.
— Когда-то я встречался с администратором ресторана японской кухни, и она затащила меня на мастер-класс к настоящему японскому повару, — улыбнулся Антон, сдавшись.
— Угу, — прищурившись протянула Яна, — что-то подобное я и предполагала. А с кем ещё встречался?
— Ну уж нет, — рассмеялся Антон. — Вечера признаний не состоится. Я сюда не за этим пришёл.
— А зачем пришел? — Яна продолжала разглядывать его, вгоняя в краску.
— Конечно, пожрать, — он принял правила игры "кто кого". Взял ещё кусок пиццы, откусил и прикрыл глаза от удовольствия, — Ммм, как же вкусно, Новикова. Просто божественно.
— Давыдов, я серьёзно. Обещаю не плакать, — Яна легонько подтолкнула его в бок.
Антон отпил ещё вина. Яна поняла, что ничего от него больше не добьётся. Может, он и прав. К чему это всё ворошить? Глупо ревновать к прошлому.
Но Антон вдруг заговорил. Он взял Яну за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза:
— Я здоровый взрослый мужчина, и мне нужен был секс. Думаю, и ты не была монашкой?
— Это тот самый секс для здоровья, — Яна подняла бровь, — который мне пыталась впарить Наташка в прошедшие восемь лет?
— Что-что? — он смешно наморщил лоб, — Не зря твоя Наташа вызывает у меня опасения! Какой ещё секс для здоровья?!
— Ну как же, тот самый, — усмехнулась Яна, — причём тут Наташка, если ты сам минуту назад сказал, что взрослому здоровому мужчине нужен секс. Следовательно, и женщине тоже?
— А что, у тебя восемь лет никого не было? — с интересом спросил Антон, удивленно вглядываясь в её лицо.
— Неа, — просто призналась Яна. — Я не любитель секса для здоровья, для меня он табу.
— То есть, между отцом Лены и тем, что было восемь лет назад, у тебя были только серьёзные отношения?
"Вот ведь чёрт, куда нас занесло. Язык мой — враг мой", — ругала себя Яна.
А вслух сказала:
— Попытки. Скажу сразу, попыток было три. И все они были очень недолгие. Потом Лене исполнилось четырнадцать, и я приняла решение прекратить попытки, а сосредоточиться на переходном возрасте дочери. Пожалуй, вечер признаний, — точно плохая идея, — Яна предприняла попытку встать, но Антон не отпустил её.
— Давай договоримся больше не возвращаться к прошлому? — серьёзно сказал он. — Оно никак не влияет на нашу нынешнюю жизнь, но приносит слишком много сожаления.
Яна кивнула:
— Да, ты прав…
Глава девятая
Она снова сделала попытку встать, и опять тщетно.
— Отпусти меня, я хочу чай!
— Ты любишь чай? — Антон нехотя разжал руки.
— Да, я люблю чай! — весело сказала Яна. — Чёрный, горячий, с бергамотом, утром — с сахаром, далее в течение дня — без сахара.
— Он любил её, а она любила чай, — задумчиво проговорил Антон.
— Лена звонила, — Яна сменила тему. — У них всё хорошо, они в Финляндии. В восторге оба.
Яна вернулась к столу с большой кружкой дымящегося чая. Антон жестом указал ей на свои колени, но Яна покачала головой:
— Подожди, чай допью.
— Там кипяток, ты до завтра будешь его пить, — проворчал Антон. Потом, будто что-то вспомнив, спросил: — А что ты всё на автобусе? Машину умеешь водить?
— Нет, и не собираюсь учиться.
— Почему?
— Потому что не хочу. И чувствую, что мне нельзя за руль, это добром не кончится.
Антон задумчиво потёр подбородок. Вдруг лицо его просияло:
— Хотя, всё к лучшему! — воскликнул он. — Так ты всё же хоть немного от меня зависишь.
— Ты хочешь, чтобы я от тебя зависела? — Яна, забыв про чай, встала руки в боки.
Антон тут же изловчился, поймал её за руку и усадил на колени.
— Да, хочу. Мечтаю, чтобы ты не убегала от меня постоянно, боясь лишний раз меня напрячь чем-то. Мечтаю, чтобы ты, наконец, поняла: мне в радость позаботиться о тебе. Ну знаешь, когда люди живут вместе, у них, по идее, в порядке вещей забота друг о друге.
Яна смотрела на него во все глаза.
— Я всё поняла, я привыкну, только не сердись, — она взяла его
