в стороне, а нам встречались лишь редкие лиственницы. От реки мы тоже старались держаться подальше, так у её каменных берегов местность зачастую могла быть совершенно непроходимой даж в наших экзоскелетах. А вне аномальной зоны никаких мостов и пространственных коридоров для преодоления непреодолимых препятствий я создавать не мог.
Любуясь окружающей нас природой, я даже не надолго забыл про наше задание. Как ни крути, а мы оказались на пороге, пожалуй, одного из красивейших мест на планете. Где рука человека совсем не ощущалась. Никаких построек, никаких дорог не было. Только дикая девственная природа. В небе даже не было самолётов и конденсационных следов, которые они оставляют за собой. Казалось, мы оказались на другой планете.
Но вскоре любование природой отошло на задний в план. Так как перед нами начал проявляться купол аномальной зоны. Сказать, что он был гигантским, ничего не сказать. Собой он перекрывал обзор от горизонта до горизонта, а высота его была такой, что, казалось, верхние слои уходили далеко в стратосферу.
Причём, не смотря на свои размеры, издалека зону невозможно было увидеть. С расстояния в три километра и более границы купола не просматривались ни глазом, ни при помощи каких-либо приборов. Даже спутники Путораскую зону не видели.
Но сейчас, когда мы подошли достаточно близко, мы смогли оценить масштаб сибирской зоны в полной мере.
— Обалде-еть, какая громадина, — застыла в изумлении Ольга, не сводя глаз с купола зоны. Тот по началу был бесцветным, едва уловимым взгляду. Затем наполнился серыми оттенками. А на расстоянии одного километра на нём начали проявляться бледно-фиолетовые пятна.
— Шестьсот километров в диаметре и двадцать семь в высоту, — Фёдор, как обычно, располагал самыми точными данными. — Повезло, что купол имеет яйцевидную форму, а не шарообразную, как обычно.
— Кому повезло? — с недоумением спросила «Милаха».
— Например, Норильску и Светлогорску, — пояснил Разводной. — Если бы сибирская зона была идеально круглой, этих населённых пунктов уже бы не было, — он на пару секунд задумался. — Впрочем, если ничего не делать, то через два месяца зона таки доберётся до них. А может и раньше.
— Подожди-подожди, — одёрнул Фёдора Борис. — Светлогорск же в прибалтике находится. Раз нет?
— Нет, — уверенной заявил Разводной. — То есть да, в прибалтике есть такой город. Но в ста километрах к западу от нас тоже есть свой Светлогорск. Это посёлок.
— Даже странно что ты его упомянул, — хмыкнул Амир, который, похоже, уже нашёл информацию об этом посёлке в своём визоре. — В нем проживает менее тысячи человек.
— Важна каждая жизнь, — в ответ заявил ему Разводной. И я с ним был полностью согласен.
Когда спор относительно Светлогорска разрешился, подоспел и я со своим вопросом:
— Раз ты говоришь, что Норильска и Светлогорска скоро может не стать, получается, что сибирская зона очень быстро расширяется. С какой же скорость она увеличивается?
— Еще неделю назад, по стандартному времени, Путоранская аномалия увеличивалась на пять-шесть метров в сутки, — ответил Фёдор. — Но после ядерного взрыва в Индии скорость роста сильно возросла. Сегодня она составляет двадцать один метр в час (или же полкилометра в сутки, если вам так удобнее).
— Не хилый такой рост, — хмыкнул Пётр, который со своим мечом шёл впереди всех.
— Грррр, — будто в ответ «Каскадёру» прорычал Пушистик. У него сегодня, считай, боевое крещение. И он своего удовольствия от происходящего даже не скрывал. Бегал вокруг нас без остановке. Затем падал в траву и валялся в ней. И пару раз отбегал к реке, чтобы проверить её глубину. И, будто специально, отряхивался от воды непременно возле нас.
Пройдя ещё немного, я вдруг понял, чего мне не хватало в общей картине — не было никакой живности. И ладно бы отсутствовали птицы и различные звери. Так даже насекомых не было.
Обычно подобная ситуация наблюдалась внутри зон. Система по какой-то причине уничтожала всех насекомых, оставляя только более крупные виды. Но во внешнем мире, даже рядом с куполом, такое мы встречаем впервые.
— «Инженер», приём, как слышишь? — услышал я голос «Пороха» в наушнике.
Новоиспеченный командир сибирской базы решил координировать наши действия из командного пункта. По крайней мере до тех пор, пока это будет возможным. Ведь в Путоранской зоне, возможно, связь не будет работать так же хорошо, как в остальных аномалиях. А, может, и вовсе будет отсутствовать.
— Слышу отлично, приём, — ответил я Порохову.
— Доложить о вашем местоположении, — потребовал «Порох».
— Двигаемся к границе зоны, — я вопросительно глянул на «Ключа», который снова был упакован в средний экзоскелет. Разводной показал мне два пальца. Приняв информацию от него, я тут же передал её Порохову. — Осталось двести метров.
— Понял тебя, — отозвался командир базы. — Никаких напутствий говорить вам не буду. Вы уже ребята взрослые. Сами всё знаете и многое умеете. Но задачу ещё раз повторю.
— Давай, папуль, — не по-уставному усмехнулась «Ведьма». — А то мы уже и забыли, что нам делать.
— Итак, план следующий, — проигнорировав реплику Ольги, продолжил 'Порох. — Помните главное — эта миссия разведывательная. Не пытайтесь дойти до астероида. Сейчас важно собрать пробы всего, что покажется вам подозрительным. Проверить работоспособность всех приборов и удостовериться, что в путоранской зоне работает связь. Также вы должны найти следы американского отряда. В идеале — понять, что с ними случилось.
— Напомни, сколько их было? — прозвучал вопрос от «Меха».
— В американской боевой группе было семь человек. Вошли в зону в той же точке, через которую зайдёте и вы. В общем, ищите их следы.
— Боюсь тебя разочаровать, товарищ капитан, — снова напомнила о себе Ольга. — Но в нашем отряде нет следопытов. Есть только один охотник, — она кивнула на Бориса. — Но…
— Отставить, рядовая, — рыкнул на девушку «Порох», чем заставил её изменится в лице. — Если ты не забыла, в вашем отряде есть кое кто получше — Разводной. Уж он-то что угодно найдёт. И даже сможет воспроизвести картину случившегося. Всё понятно?
— Так точно, но… остался ещё один момент, — я понимал, что нужно будет сделать, если мы найдём американцев живыми. И был морально готов к этому. Тем не менее, задавая этот вопрос, я хотел ещё раз успокоить свою душу. — Если американцы живы, пленных брать?
