дальше что? Мозгов у него не добавится, – спокойно сказал не шелохнувшийся Иван. Затем повернулся в зал, откуда на них с любопытством смотрели девушки. – Все барышни, шоу закончилось. Работайте. – Те сразу дружно застучали по клавишам, уставившись в свои мониторы.
– Извините, не удержался. – Чернов понемногу остывал, осознавая свою ошибку.
– Да все нормально, Алеша, перед нами за это можно не извиняться, просто думай своей головой иногда, что творишь – Яков Леонардович по-отечески похлопал по плечу Алексея, затем с улыбкой спросил Ивана: – Чего это ты моими подчиненными командуешь, товарищ старший лейтенант?
– Извините, товарищ майор, – Иван уже тоже улыбался, – как говорят у нас в Одессе, таки больше не буду.
– Хулиган! – отреагировал Варшавский на толстый намек, но совершенно беззлобно, с улыбкой. Улыбнулся даже Чернов, окончательно расслабившись. – Мог бы придержать товарища.
– Боюсь моего авторитета не достаточно, что бы остановить поток гнева Леши, а держать его руками бесполезно. В гневе он страшен. Зато ваш авторитет непререкаем. – Затем Иван обратился к Алексею. – Собирайся. Я постараюсь вывести тебя с территории без дальнейших происшествий.
Но когда через десять минут они уже подошли попрощаться с Яковом Леонардовичем, тот неожиданно сказал:
– Старков вызывает. Всех троих. Пойдемте к нему.
Приближались майские праздники, наверняка речь должна была пойти об усилении. Но это не касалось никогда Варшавского, по крайней мере с тех пор, как в отделе оказался Иван, он такого вспомнить не мог. Поэтому просьба Старкова выглядела странно. Сразу почувствовалось неладное.
Когда они втроем зашли в кабинет к Старкову, тот что-то писал. Заметив вошедших, он жестом указал на стулья.
– Ребята… – казалось, он с трудом подбирает слова. – Короче, что бы не тянуть, скажу сразу. Я пишу рапорт на пенсию. Сегодня отнесу на подпись. Двадцать лет стажа я наработал, меня ожидает льготный выход на отдых…
– Саша, что случилось? – спокойно спросил Варшавский.
– Красильников задумал большую чистку. Он вызывал начальников, и в открытую, без стеснения говорил, кого больше видеть не желает. Я ему оказался не нужен. Еще несколько человек. Или альтернатива – понижение в должности добровольное, но это не для меня, я на такое не пойду. – Он бросил взгляд на Чернова. – Тетка твоя тоже уйдет, наверное.
– Он не может просто так взять и уволить всех по своему желанию. – Выразил общую мысль Чернов.
– Я добровольно уйду. У меня нет выбора. Иначе заведут дело против меня. И так поступят все неугодные.
– Саша, ну как же так… – Варшавский формулировал мысль, – не аккуратно-то…
– Яша, а как по-другому? На 15 тысяч в месяц жить? Жене как в глаза смотреть? Вот и вляпался. Он же следователь, как-то пронюхал, нарыл компромата. Не посадил, и на том спасибо. Он мог бы. Но ничего, друзья в охрану зовут. Все же бренд «Петровка 38» еще чего-то стоит.
– Скоро ничего не будет стоить этот бренд, все распродадут, – хмуро произнес Иван. Старков хотел было возразить, но передумал, просто махнул рукой. Неожиданно заговорил Варшавский:
– Тогда и я пойду. На пенсию. Но мне все равно скоро уже шестьдесят. Ничего мне не светит тут, я больше и не надеюсь на новую звезду на погоны. Дай и мне лист, будь так добр. Да и вызов пришел. Не знал, как вам это преподнести…
– Вызов? Из Израиля что ли? – усмехнулся Старков, подавая чистый лист бумаги.
– Из США, – абсолютно спокойно ответил Яков Леонардович, доставая свою ручку из нагрудного кармана пиджака. В полной тишине он начал писать рапорт.
Все удивленно уставились на Варшавского. Тот демонстративно не замечал взглядов, закончил текст рапорта. Тишину нарушил Старков:
– Рассказывай давай, хитрый еврей.
Варшаский глубоко вздохнул, оторвался от перечитывания написанного, начал излагать:
– У меня дочь десять лет назад вышла замуж за сына наших эмигрантов. Американца то есть. В Нью-Йорке на Брайтон Бич живут. Она уже получила гражданство пять лет назад, и подала прошение на воссоединение со мной там. Его удовлетворили. Теперь тут меня в посольство приглашают формальности оформить для эмиграции. Сдам нашу квартиру, плюс какая-никакая пенсия, мне хватит, что бы достойно дожить свой век. Теперь я вам из-за океана открытки слать буду.
Все были поражены, воцарилась тишина. Через минуту, окончательно переварив информацию, Старков спросил:
– Яша, а почему я ничего не знаю?
– Теперь знаешь. Саша, ну а зачем тебе это было знать? Зачем системе докладывать? Софья не выписывалась, официально до сих пор со мной прописана и по всем документам в Москве живет. Я тоже выписываться не собираюсь, так как рассчитываю на надбавки московские к пенсии. И потом, как бы это выглядело? Дочь майора с Петровки, да еще и еврея, эмигрировала в США! Из американцев же снова врагов делают, вы видите это сами прекрасно. Так что прости, Саша, зачем тебя было грузить лишней информацией?
Снова повисла тишина. Конечно, Яков Леонардович был совершенно прав. Родственники за границей, в дальнем зарубежье, в системе МВД до сих пор не в почете. Инструкции на этот счет никто не менял со времен СССР. А если точнее, никто вообще практически ничего не поменял со времен СССР, все катилось по тем же рельсам. Только теперь, скорее, просто по инерции. И пусть система работала уже без советской жесткой хватки, тем не менее, ее наследие и проявления встречались повсеместно.
Старков, переваривший новую порцию информации, снова спросил:
– Яша, ты уверен? Другая страна, другая культура, другой язык…
– Я туда каждое лето в отпуск ездил. Там хорошо… Там единственный родной мой человек. То есть, теперь уже два. Данечке полтора годика. Я дедушка, ребята!
– Это мог бы сказать… – сказал Старков обиженным тоном.
– И показать фотографию малыша с мамой с видом на Гудзон? Саша, это очень плохая идея.
Но Старков уже нашел новую несостыковку:
– Погоди, Яш. А как тебя выпускали-то в Америку? Тебе же начальник центра, должен был рапорт подписать с согласием!
– Это почему? – удивленно спросил Иван. – Куда хочу, туда и еду.
– Ага, разбежался. – Старков замахал указательным пальцем перед молодыми людьми. – Если вдруг получите загранпаспорта, и соберетесь путешествовать по капиталистическим странам – не признавайтесь, что он у вас вообще есть! Все загранпаспорта сотрудников хранятся в личных делах в сейфе под замком, и выдаются они только на период отпуска и только по рапорту, в котором вы указываете, куда собственно собрались. Укажите Западную Европу или Америку, и можете сразу менять планы отдыха на Сочи. – Он перевел взгляд на Варшавского. – А вот этот хитрый еврей сейчас нам расскажет, как он умудрился обмануть систему.
Яков Леонардович, деловито кашлянув в кулак, сказал:
– Очень просто, я писал,
