не время для жалости.
— Это не жалость! Его можно спасти.
— Нельзя, и ты это знаешь! — вспылила Росс, а потом настороженно добавила: — А вдруг он уже контактировал с кем-то из популяции?
— В этой локации больше никого нет, — Рик стоял на своем. — Достаточно лишь изолировать дракона.
— Это заболевание практически не исследовано! Логан, вспомни устав. Мы должны срочно уведомить румынское представительство и Фонд!
Рик в последний раз взглянул на гладкокрылого, который выдохнул очередное облако дыма со звуком, похожим на стон.
— Нет. В Синайском заповеднике хороший лекарь. Он справится.
— Как ты ему сообщишь? — Росс скептически цокнула языком. — Голубя пошлешь? Мы в нескольких днях пути от границы заповедника! И даже если птица долетит, как прикажешь перевозить дракона? На упряжке крылатых лошадей?
Рик помолчал, взвешивая «за» и «против».
«Она все равно узнает».
И достал из кармана усиливающий амулет.
— Придется переместить.
— Здесь же нельзя… — Росс удивленно округлила рот и осеклась, осознав: — Погоди… так в заповеднике не запрещена магия?
На миг она потеряла дар речи. Рик не ответил, но выдал себя виноватым выражением лица.
— Ты меня обманул! — возмущенно ахнула Росс. — А я тебе поверила! Все это время я жила как простолюдинка, хотя в этом не было необходимости! Ты… ты просто решил поиздеваться?
Рик примирительно развел руками и сделал шаг навстречу:
— Росс, послушай…
Она отшатнулась и выставила перед собой ладонь:
— Не прикасайся! И учти: в Фонде все равно узнают о драконе. Я лично поставлю в известность мадам Уиллоби.
— Ты мстишь мне за глупый розыгрыш? — Рика трясло от досады.
«Сам виноват. Нужно было раньше рассказать».
— Розыгрыш? — ее лицо исказила болезненная гримаса. — Ты не ради шутки это сделал, а чтобы унизить меня.
— Поначалу было так… но теперь все изменилось! Хочешь выместить злость? Так сделай это, но на мне, а не на беззащитном животном.
— Это всего лишь дракон! — взвилась Росс. — И я не собираюсь портить из-за него карьеру.
— Ну конечно, ты всегда думаешь только о себе.
Пренебрежительный тон еще сильнее разозлил упрямицу.
— Только попробуй меня остановить, — хищно оскалившись, она выхватила амулет из его рук. — И обещаю, я закачу такой скандал, что тебя больше никогда не подпустят к этим проклятым ящерицам!
Угроза хлестнула больнее пощечины, но Рик наступил на собственную гордость.
— Присцилла, я сожалею…
Взмахнув ладонью, Росс соорудила мерцающий круг.
— Поздно ты вспомнил мое имя, — шагнув в яркое свечение, она обернулась и брезгливо швырнула кристалл ему под ноги.
Через мгновение ее стройную фигуру поглотила яркая вспышка портала.
Инициатива наказуема
Искушение переместиться с амулетом было велико, но в самый последний момент, Присцилла выбросила его из портала.
«Стоило лишить этого мерзавца возможности усиливать магию. Пусть шел бы пешком, как вынудил меня».
Даже себе она не призналась, что сердце дрогнуло от умоляющего взгляда Логана, и предпочла прикрыться рациональным объяснением.
«Пусть видит, что я снисходительна, невзирая на его отвратительный поступок. И помнит, кому обязан».
На этой мысли ее потянуло за свечением и перенесло прямиком к домику смотрителя. Уже там она сообразила, что из одежды на ней лишь изрядно помятая сорочка и в замешательстве схватила половик со ступеней, выставив его перед собой на манер щита. Не менее смутившийся старик спешно вынес на крыльцо саквояж и исчез за дверью. Облачившись в первое попавшееся платье, Присцилла жестами объяснила, что ей нужна митенка, и как только кристалл оказался в руке, соорудила новый портальный круг. Она бы предпочла сразу оказаться в Парсон Холле, но правила требовали уведомить местные власти о намерении покинуть страну.
Ступив на брусчатку центральной площади Клуж-Напоки, Присцилла представила грядущую встречу со Штефаном Ранушем и закатила глаза. Надежда, что любвеобильный румын отпустит ее без очередного свидания была ничтожно мала, но в консульстве его не оказалось — отбыл по важным делам. Суровый охранник у ворот на ломаном английском объяснил, что придется подождать до вечера, не позволив ни подняться в комнату, которая в прошлый раз служила ей спальней, ни зайти в холл. Оставив записку, Присцилла покружила по ближайшим переулкам и устроилась за столиком открытого кафе с видом на главный вход здания, чтобы не пропустить возвращение Рануша.
Хозяин заведения со скучающим лицом натирал бокалы и изредка улыбался немногочисленным прохожим. Те, не останавливаясь, спешили к площади. Единственная задержавшаяся поблизости семейная пара заинтересовалась вывеской ювелирного магазина. Женщина что-то выпрашивала, крутясь возле прилавка с украшениями. Мужчина помрачнел и все же не ушел. Присцилла не понимала ни слова из того, что говорила румынка, но блеск в глазах, появившийся, когда она надела браслет, был лучшим переводчиком. Торговец хлопотал рядом, поднося то кольца, то серьги. Раздосадованный супруг качал головой, отметая предложения, а его довольная жена с энтузиазмом продолжала примерку. Ей явно хотелось купить все, но муж ответил отказом, и тогда она двинулась прочь, обиженно поджав губы.
— Магда! — мужчина кинулся следом.
Женщина не сбавила шага и не обернулась.
Догнав свою капризную супругу, несчастный румын принялся оправдываться и что-то объяснять, но завершить ссору удалось только согласием на покупку. С пунцовыми щеками он вернулся к прилавку и выгреб из кошелька последние монеты.
Видя, как радуется добившаяся своего Магда, Присцилла нахмурилась, вспомнив обидные слова:
«Ты — надменная стерва, которую интересуют лишь деньги!»
Меньше всего на свете ей хотелось походить на эту женщину.
«Я не такая. У меня другие обстоятельства».
Оправдываясь перед собой, она придумала с десяток доводов, но угрызения совести лишь усиливались.
Логан спас ей жизнь. Не воспользовался тем, что она скомпрометировала себя. А мог бы — тетя Жизель и подруги не раз пересказывали сплетни о том, как некоторые мужчины прибегают к шантажу, вынуждая девушек продолжать порочную связь. И в довершении всего заявил о серьезных намерениях.
А что сделала она?
— Я сказала, что мне нужен богатый супруг… — Присцилла удрученно прикрыла лицо ладонью.
Пусть у нее был серьезный повод для обиды, обман с заповедником вскрылся уже после того, как Логан фактически сделал предложение.
«Я должна была проявить учтивость
