Книга Путь отчаянных - Сергей Иванович Зверев

– Вот на кой хрен ты его напоил, Леха? – не выдержав алкогольных излияний, недовольно проговорил Локис. – Тебе что, крутишь баранку и в ус не дуешь, а мне всю эту ахинею выслушивать.

– Не учил бы язык, – буркнул Купец, – не пришлось бы слушать. Я вот не знаю, о чем он там бубнит, и по мне, так хоть обмычись.

– Так он же еще и целоваться, гад, лезет! – пожаловался Локис, отталкивая в очередной раз тянущегося к нему губами Брауна. – Что прикажешь делать?

– Я бы в грызло закатал, – хмыкнул Демидов. – А ты сам смотри, что делать.

Мысль дать Брауну под ребра уже не раз мелькала у него в голове, но пока он воздерживался. Не принято у русских бить пьяного человека, если он не ведет себя слишком нагло или агрессивно.

Вдоль наполовину пересохшего русла Эль-Араб джип добрался до небольшой деревушки. При виде вооруженных людей жители тут же попрятались в примыкавшем к ней тропическом лесу. Разведчики остановились на «центральной площади» и вылезли из машины.

– И что нам теперь делать? – спросил непонятно у кого Демидов. – Еще, не дай бог, к каким-нибудь людоедам заехали. У меня нет желания стать их обедом.

– Хорош бурчать, Купа, – добродушно проговорил Ефимов, тоже выходя из джипа. – И, кстати говоря, людоедов ты можешь встретить не только в Африке, но и в большом городе. Вспомни хотя бы нашего Чикатило.

– На хрен мне кого-то вспоминать, – огрызнулся Демидов, озираясь по сторонам. – Мне и этой экзотики хватает по самое не хочу.

Он никого не видел, но чувствовал, что из зарослей за ним пристально наблюдают. От этого ощущения было неуютно, свербило в затылке и чесалось между лопаток. Он нервно передернул плечами, повернулся к Володе и приказал:

– Буди этого борова! Пусть сам с этими папуасами договаривается.

Локис ткнул задремавшего Брауна в бок локтем.

– Стив, – попробовал он разбудить американца, – слышишь меня?

Фотограф недовольно замычал, но не проснулся. Володя ткнул сильнее. Браун засопел и начал ворочаться, но по-прежнему не желал просыпаться.

– Уши ему потри, – посоветовал Ефимов, – говорят, здорово помогает.

– Возьми и сам потри, – вспылил Локис, которому Браун за время этой поездки изрядно надоел. – А то я боюсь, что не справлюсь с искушением и отверну их совсем. – Он с ненавистью отпихнул от себя Брауна и начал выбираться из машины.

Ефимов понимающе хмыкнул и, перебравшись назад, принялся энергично растирать Брауну уши. Тот пытался вырвать голову из цепких и сильных рук десантника, вертел ею, отталкивал Ефимова, но радист был неумолим и продолжал энергично тереть его уши. Круглов пришел на помощь и пытался удержать сопротивляющегося Брауна. Через несколько минут их усилия дали результат – фотограф начал приходить в себя.

– Отпустите меня! – взмолился он наконец вполне трезвым голосом. – Вы собираетесь оторвать их мне? Это же больно, в конце концов, больно!

– Ну, наконец-то! – облегченно проговорил Ефимов и объяснил фотографу: – Это наше национальное средство, чтобы немного протрезветь, сэр. Вы же выпили почти целую бутылку виски! А нам сейчас очень нужна ваша помощь.

Браун обалдело посмотрел по сторонам, пытаясь сориентироваться, и спросил:

– Где это мы?

– Вот это мы и пытаемся выяснить, – развел руками Ефимов, – но не знаем, у кого. Все туземцы разбежались при виде нашей машины.

– Вполне естественно, – осторожно потрогал свои распухшие и сильно покрасневшие уши Браун. – В африканских деревнях не доверяют чужакам, тем более если они белокожие. А вы прикатили на машине, да еще с пулеметом. – Он с трудом выбрался из джипа и, пошатываясь, подошел к большому тамтаму, который разведчики не сразу заметили. Взял в руки две большие колотушки, лежавшие под натянутыми барабанами. – Вообще-то я плохо знаю, как пользоваться этой штуковиной, но видел, как это делают туземцы, – заплетающимся языком проговорил Стив, размахнулся и с силой ударил колотушкой по натянутой шкуре.

Он продолжал колотить по тамтаму до тех пор, пока протяжный гул не растекся по всем окрестностям. Как ни странно, но на этот звук жители деревни, хотя и с опаской, стали стекаться на площадь.

Глава 20

Касыд был в отчаянии. План Харата натравить на белых туристов местную полицию провалился. Точнее, сначала все шло хорошо. Выяснив по каким-то своим каналам, что русские и американец направляются в Вау, Харат даже обрадовался. Местный комиссар, по его словам, был его хорошим знакомым. Касыд не стал уточнять, какие общие дела могут быть у связного повстанческой армии, как называл свою банду Николсон, и полицейским чиновником. Он решил, что выяснит это позже, когда решит свою так некстати возникшую проблему. Каким образом Харат связывался с комиссаром Вау, Касыд тоже не интересовался. Зато не преминул спросить, что тот сказал комиссару. Оказалось, хитрый торгаш «донес» властям, что в Вау направляются шпионы, целью которых является организация массовых беспорядков и отделение южных районов Судана от северных.

Когда-то, в семидесятые годы прошлого столетия, Южный Судан действительно был отдельным государством, просуществовавшим всего полтора десятилетия. Но, несмотря на это, в республике все еще оставались люди, грезившие идеей создания суверенного государства Южный Судан.

В Вау троица приехала ночью. Харат сразу куда-то исчез. А утром Касыд узнал, что вторая часть хитроумного плана с треском провалилась. Русские не только отбились от полиции, но и смогли удрать от погони. Сначала об этом сообщило местное телевидение, а немного погодя подробности пересказал боевик, уцелевший в Баро. Касыд специально послал его, чтобы тот проследил за происходящим.

Известие о том, что русским удалось не только отбиться, но и вообще исчезнуть из города, подействовало на Касыда ошеломляюще. Он катался от ярости по полу, грыз ковер, бился головой о стены и непрерывно выл, как смертельно раненный зверь. А потом наступила апатия. Несколько часов Касыд просидел на циновке, пустыми глазами глядя в одну точку на стене и не произнося ни слова. В голове у него вертелась только одна фраза: «Этого не может быть!» Оторваться от въедливой южносуданской полиции еще мало кому удавалось.

– Я говорил вам, саиб, что это сущие дьяволы! – как шмель на весеннем лугу, гудел над его ухом боевик. – Я никогда в жизни не встречал таких скользких, как змеи, людей.

– Как тебя зовут? – неожиданно спросил Касыд.

– Аль-Алинахан, саиб, – почтительно ответил тот. Несмотря ни на что, он по-прежнему считал Касыда своим господином и относился к нему соответствующе, прислуживая в качестве денщика или лакея.

– Ты из центральных штатов? –