Книга Заколка от Шанель - Ирина Андросова

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55

– А вот это совершенно излишне, – холодно осадил нас все еще сердитый майор Свиридов. – Ты и твои друзья, Людмила, можете выступать лишь в качестве внештатных помощников следователя и выполнять поручения Федора Антоновича в частном, так сказать, порядке. Вам же никто не запретит, скажем, отследить маршрут подозреваемого. Но для этого, сами понимаете, оружие не требуется. А вот основные мероприятия предоставьте следователю Козелку.

– И, очень вас прошу, никакой самодеятельности! – отчего-то сверля меня пристальным взглядом, взмолился юный сыщик. – Ведь то, что я собираюсь допустить вас к расследованию, абсолютно незаконно! Ведь это, можно сказать, должностное преступление!

Но дядя Веня снисходительно усмехнулся и, откинувшись на спинку стула, мечтательно произнес:

– Да брось ты, любезный, что тут незаконного? Помнишь, Славка, что мы в свое время творили?..

Он осекся, крякнул, виновато посмотрел на участкового, на Люську, на начинающего следователя, на Аркашу, и на меня тоже посмотрел.

И затем, оглядев всю нашу честную компанию, деловито попросил:

– Александра, сгоняй-ка в мою комнату и принеси чистый лист бумаги и набор маркеров. Сейчас набросаем схемочку, чтобы было ясно, куда двигаться дальше.

Если вы думаете, что я безумно обрадовалась, увидев посреди комнаты Вениамина Палыча разбросанные кирпичи, то вы очень и очень ошибаетесь. Ты подумай, только я разгребла этот бедлам, а он мне снова барахла на пол нашвырял! Ухватив ватман и собрав с пола те маркеры, которые не слишком глубоко закатились под мебель, я опрометью кинулась обратно.

– Дядя Веня, – закричала я с порога, – ну что это за безобразие! Вы зачем снова кирпичи разворошили?

На что Люськин родственник сурово посмотрел на меня и строго сказал:

– Тихо, Александра, не шуми. Я не ворошил кирпичи, а демонстрировал свою коллекцию Федору.

Ну что ты будешь с ним делать! Как маленький, честное слово. А дядя Веня, тут же позабыв про намерение набросать схемочку, оседлал своего любимого конька и понесся вперед.

– У меня, между прочим, самая полная коллекция кирпичей в нашей стране, – покусывая ус, с гордостью сообщил он.

Кто бы сомневался! Думаю, что коллекция его не только самая полная, но еще и единственная в своем роде. Какой же безумец, кроме дяди Вени, додумается до собирания строительного материала? А не на шутку разошедшийся Вениамин Палыч читал лекцию по кирпичеведению дальше.

– Я раньше из каждой поездки по целому рюкзаку, а то и по два рюкзака кирпичей привозил, – громогласно вещал он. – И каждый кирпич, заметьте, не простой, а с клеймом изготовителя. Из Самарканда аж целых три баула привез. Еле до дома дотащил.

– Так что там со схемкой-то? – осторожно напомнил застенчивый следователь, нетактичным вопросом отрывая своего консультанта от материй возвышенных и возвращая к делам более прозаическим.

Дядя Веня с сожалением прервал рассказ об особенностях создания достойного кирпича и, сдвинув в сторону фотографии и расписную тыковку, разложил на столе ватманский лист. «А поменьше листочка не было?» – ворчливо пробурчал он, недовольный отсутствием в наших рядах интереса к важной для него теме. Взял у меня из рук синий маркер и в левом верхнем углу листа нарисовал жирную загогулину средних размеров. И под ней убористо написал: «Институт стран Азии и Африки. Консультация по поводу тыквенного сосуда».

Сосредоточенно поглядывая на сделанную маркером запись, юный Федор Антонович вытащил из-за пазухи блокнот и, то и дело сверяясь с оригиналом, перенес написанное дядей Веней на первую страницу своей записной книжки. И, замерев с ручкой в руке, выжидающе уставился на Люськиного родственника, ожидая продолжения. А тот, напевая густым басом себе под нос: «Я был батальонный разведчик, а он писаришка штабной...» – вывел чуть правее жирной загогулины эллипс и снизу приписал: «Очная ставка Александры с соседкой погибшего Золотаревой З.И.». За эллипсом на бумаге появилась трапеция, под которой значилось: «Фотографии Камальбекова. Росгосконцерт. По возможности беседа с фотографом». Все фигуры располагались примерно на одинаковом расстоянии друг от друга, образуя некое подобие треугольника, в центре которого Вениамин Палыч изобразил пирамиду и вписал одно-единственное слово – «Мария», поставив после этого слова кроваво-красный знак вопроса.

* * *

Задания между членами нашей группы распределились следующим образом: мы со следователем Козелком, прихватив для верности участкового Свиридова, навещаем гражданку Золотареву. Люська наведывается в Институт стран Азии и Африки, а доктор Орлов едет в управление Росгосконцерта. И в конце дня с докладами о проделанной работе мы все встречаемся в штаб-квартире дяди Вени – координатора нашего разыскного проекта.

Утро следующего дня я провела у Юрика Макарова. Юрик – замечательный художник-коллажист, безумно талантливый и самобытный. К тому же он мой бывший парень. Я бы до сих пор моталась с ним по выставкам молодых художников и презентациям новых проектов авангардных скульпторов, если бы на спор не перелезла по проводам из окошка Юркиной мансарды на крышу соседнего дома. После этого Макаров стал бояться оставлять меня в студии одну, объясняя свои опасения заботой о моем здоровье и даже, как он высокопарно выразился, опасениями о сохранности моей жизни. Дескать, белила у него цинковые повсюду валяются, растворители всякие. Вдруг мне придет в голову фантазия отведать душистый состав из прозрачной скляночки или, выдавив из тюбика, лизнуть похожую на зубную пасту краску? В общем, Юрик хоть и хороший парень, но все-таки дурак, поэтому я и перестала с ним встречаться.

Проторчав у бывшего возлюбленного первую половину дня, ровно без четверти три я, как и договаривались, стояла в Большом Власьевском переулке у подъезда погибшего Сеньки Пупа. Не просто так стояла, а ждала следователя Федора Антоновича и его коллегу участкового. А они, заразы такие, опаздывали и даже позвонить мне не соизволили, чтобы хотя бы извиниться. Ну, или там оправдаться. И я, послонявшись вокруг дома, решила, не теряя времени, сама подняться к Зое Игнатьевне и прижать ее к стенке заранее приготовленными каверзными вопросами. Дело в том, что я неспроста проторчала целых пять часов у Макарова. Он, конечно, сначала упирался и не хотел со мной связываться, но все-таки в конце концов сляпал мне из подручных материалов чудненькое удостоверение сотрудника правоохранительных органов.

В удостоверении было указано, что я майор МВД Абрикосова Александра Яковлевна. Что уж там скрывать, я настаивала на генерале, но Юрка меня отговорил. Сказал, змей такой, что не тяну я на генерала, и с горем пополам согласился изобразить на корочке «майора». И в фотошопе классно погоны мне к старой футболке пририсовал, кто не знает, подумает, что я вправду в кителе снималась. Правда, у меня там на голове, как всегда, сбесившийся ежик, ну да это уже мое личное дело. Кто мне, майору МВД, посмеет указывать, какие прически носить и во что одеваться?

Рассказать вам, как я причесываюсь? Есть особая техника укладки, специально придуманная мной для того, чтобы коротко стриженные волосы стояли торчком и не падали даже в проливной дождь. Для этого надо сбрызнуть волосы пивом, сесть на стул, опустить голову между коленок и старательно потереть волосяной покров со всех сторон ладонями. А затем резко вернуть голову в исходное положение и хорошенько тряхнуть волосами, чтобы они приняли вид естественный и небрежный. Гарантирую – после такой укладки ни один снегопад, тайфун и селевой поток вам не страшен. В любую непогоду ваши волосы будут вызывающе торчать, как будто вас только что шарахнуло током в двести двадцать вольт. Вот с такой прической и при погонах подполковника я и оказалась на своем милицейском удостоверении.

Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55