признается. До посещения Гибралтара я никогда не слышала о нем, но он - аналог Майкла Ригельса в колонии.
Баллестер - невысокий и коренастый, с белыми волосами и широкой улыбкой. Мы встретились в кофейне на первом этаже одного из многочисленных офисных зданий, построенных на земле, которую правительство Боссано отвоевало у моря, и наш разговор регулярно прерывался приветствиями; казалось, он знает каждого, кто проходит мимо. Он родился после Второй мировой войны и работал в отеле, когда разговорился с британским букмекером, приехавшим в Гибралтар, чтобы купить местную сеть из трех букмекерских контор под названием Rock Turf Accountants. Видимо, посетитель был впечатлен энергией молодого Баллестера и предложил ему работать на него. Баллестеру предстояло отправиться в Лондон на медовый месяц, поэтому он посетил офис букмекера, пока был там, и ему понравилось то, что он увидел.
"Они прислали генерального менеджера, который обучил меня, а затем ушел через одиннадцать месяцев. Я продолжал управлять бизнесом, чем и занимался с 1974 года", - говорит Баллестер. Поскольку граница была закрыта, его клиентами были в основном британские солдаты, расквартированные в Скале. Они приходили делать ставки на британские события, в частности на футбол, а также на лошадиные и собачьи бега. "Это было то, что было. Ничего лучше не было, знаете ли".
В то время управление букмекерской конторой не было очень сложной работой, если только вы понимали ее математику, и его карьера могла бы продолжаться бесконечно, если бы в 1980-х годах не открылась граница и не изменилась клиентура. Британские экспаты, жившие на побережье Коста-дель-Соль, расположенном вдоль Средиземного моря от Гибралтара, регулярно ездили в колонию, чтобы почувствовать вкус дома. Пока их жены ходили по магазинам, мужчины заходили в букмекерскую контору и делали ставки. Я разговорился с ними, и они сказали: "Мы не можем приезжать в Гибралтар каждый день, но если бы мы положили у вас деньги, то могли бы сделать ставку". Они оставляли, скажем, пятьдесят фунтов и звонили по телефону. В пределах этой суммы, выиграв или проиграв, они рассчитывались".
Все это было очень хорошо, но могло быть и лучше. На пути расширения его бизнеса стоял закон. В то время налог на все ставки, сделанные в британских букмекерских конторах, составлял около 7,5 процента, но ставки, сделанные на ипподромах, облагались налогом, который составлял всего 4 процента.
Поэтому британцы в Испании звонили на ипподромы в Великобритании и делали ставки у тамошних букмекеров. Это снижало качество услуг, которые мог предложить Баллестер, поскольку его клиенты должны были платить более высокую ставку налога.
Гибралтар - маленькое местечко, где не только все друг друга знают, но и, как правило, сталкиваются с каждым, просто проходя по улице. Благодаря этому Баллестеру было легко поговорить с правительственным чиновником, отвечающим за налоги, британцем по имени Брайан Трейнор. Я рассказал ему о налоге на ипподром, налоге на букмекерские конторы и сказал: "У нас мало шансов, но я заметил, что с тех пор, как граница полностью открылась, мы стали больше торговать"", - объяснил он. Я сделал ему предложение: "Почему бы вам не разрешить нам делать ставки по ставке в 1 процент, и тогда у нас появится бизнес"".
И в апреле 1987 года Трейнор поднялся на ноги в парламенте колонии, чтобы представить Финансовый ордонанс - ежегодный законодательный акт, определяющий, как будут собираться доходы Гибралтара в следующем году. Он рассказал о состоянии экономики (немного лучше прогнозов), торговом дефиците (вызывает беспокойство), туризме (обнадеживает) и уровне банковских вкладов (внушает надежду, хотя и не приближается к показателям Джерси или Гернси), а затем перешел к изменениям в налогах и пошлинах. Забавно читать эту книгу сейчас, осознавая, насколько значимым стало предложение Баллестера, и видеть, как много вещей Трейнор в то время явно считал более важными, чем пошлины на ставки. Сначала Трэйнор говорил об автомобилях, которые будут облагаться налогом несколько иначе, чем раньше, затем он внес изменения в необлагаемую подоходным налогом льготу и предложил пересмотреть налог на наследство. И наконец, после объявления об изменении пошлины, которую пассажиры кораблей платили по прибытии в Гибралтар (она выросла с тридцати до пятидесяти пенсов), последовала реформа, предложенная Баллестером.
"В качестве меры поощрения нерезидентов, в основном британских экспатриантов, чтобы делать ставки через Гибралтар, а не через Лондон, будет введена льготная ставка налога на игорный бизнес", - сказал он. "Это будет применимо только к ставкам в кредит по телефону, и не будет никакого публичного доступа в помещение ни для жителей Гибралтара, ни для кого-либо еще".
Баллестер добился своего. Экспаты, делающие у него ставки по телефону, получали гораздо более низкую ставку налога - всего 1 процент, чем если бы они звонили в букмекерскую контору в Британии, и это имело значение. Он подал заявку на получение оффшорной лицензии, получил ее в 1989 году, открыл на втором этаже букмекерской конторы на Казематс-сквер установили дополнительные телефонные линии и ждали, когда начнут поступать звонки. "Я нанял дополнительный персонал для работы в букмекерских конторах, а двух более опытных девушек привлек к работе на телефонах, чтобы они работали со мной. Мы начали получать счета из Испании, Португалии, Великобритании, честное слово, даже из Австралии", - вспоминает он, смеясь. "Это сработало. На офшорах мы получали больше денег, чем в букмекерских конторах. Когда некоторые большие мальчики, крупные игроки, узнавали, что в Великобритании, они звонили нам по поводу 1 процента, потому что там им все еще приходилось платить 4 процента на ипподроме".
Не только Гибралтар был британским, но и Баллестер тоже. Компания, в которой он работал, была британской, ее владельцы - мистер и миссис Кумс - были британцами, коэффициенты, которые он выставлял в своем магазине, были установлены в Британии и котировались на события, происходившие в Британии. Любые особо крупные ставки он должен был согласовывать со своим боссом в Лондоне, прежде чем соглашаться на них, и клиенты, делавшие ставки, тоже были в подавляющем большинстве британцами. Тем не менее, благодаря магии гибралтарской автономии, он мог конкурировать с британскими конкурентами, предлагая более низкую ставку налога.
За несколько коротких лет он сделал им целое состояние, но мистер и миссис Кумс, похоже, этого не оценили. В 1994 году по указанию своих работодателей Баллестер закрыл оффшорную букмекерскую контору Rock Turf Accountants и вернулся к традиционной работе с клиентами "лицом к лицу". Но благодаря его предложению закон был изменен, семя было посажено, и оно выросло в нечто поистине грандиозное. "Я чувствую, что это мой собственный вклад в историю успеха Гибралтара, мой маленький вклад, не требующий ни медалей, ни MBE, ни
