не скрывая озабоченности и выглядящий, как хозяйка только что обнаружившая в своем доме полчища таракан.
— Вторая?
— Да, девица Волкова. Тоже этапная. Она же проходила по делу, как свидетельница?
Руна и в самом деле проходила, как свидетель. Это она носила записки Марии в дом Китежских, а также еще в несколько десятков домов. Басаргин чуть наклонился вперед и, понизив голос спросил:
— Прошу меня извинить, но не могу ни спросить, почему она живет в вашем доме? Она тоже подозреваемая?
— Уверен, что нет, — сухо отозвался Илья. — Девушка всего лишь носила записки. Бывала в доме Китежских, но дальше черного входа не проходила. Нужно было проверить версию ее знакомства с подозреваемой. Она не подтвердилась.
— Тогда, зачем вы ее сняли с острога?
Илья с холодом посмотрел на Басаргина, сжав желваки под скулами, но все же ответил:
— У девушки имеется редкий талант. Она умеет искать то, что пропускает жандармерия.
А, кроме того, подумал Илья она волчица, и если учесть обстоятельства их знакомства, в том что Руна здесь присутствовала есть и его вина. Которой, он впрочем, не ощущал. Это был выбор девушки. Но интерес он к ней личный все же имел, и знать об этом никому не следовало.
— Право же, — Басаргин готов был возмутиться, но утерпел. — Вы отказываете в способностях всей местной жандармерии?
— Нет. Но я веду дело и распоряжаюсь имеющимися у меня ресурсами по своему усмотрению. Девушка нужна мне. Документы по ней в порядке.
Басаргин несколько секунд смотрел на Илью крайне внимательно, очевидно не постигая, это Илья такой жестокий или он все-таки чего-то не понимает.
— А вы подумали, что будет с девушкой, когда дело закроют? Ей придется вернуться в острог.
Минуту Илья молчал, глядя вперед, а затем вздохнул, бросил недовольный взгляд на Басаргина. — Об этом не беспокойтесь. Думаю, выйдет замуж, за кого-нибудь на подселении. Никто не откажется от щедрого приданного.
Басаргин кивнул, обдумывая услышанное. Слух о том, что сразу две девицы ушли из острога, уже гулял по улицам города. Суток не прошло. Но если с первой все и так было ясно. Иванна ушла сразу же на подселение, ждали ее тут. С Руной ходили сплетни самого разного толка.
— То есть вы ее в Москву забирать не станете?
Илья выбесился, и окинув сокрушающим взглядом начальника жандармерии, процедил:
— Нет.
— Хорошо, прояснили этот вопрос. Начальник острога будет ждать вашей отмашки, когда все закончится. С завтрашнего дня, здесь будет стоять ваш стол, и все соответствующие бумаги и люди будут в вашем распоряжении.
— Честь имею, — отозвался Илья и встав, вышел из кабинета, который теперь был и его местом работы.
С того разговора прошло три недели. Каждое утро наблюдался строгий распорядок дня. Казалось, он забыл о намерениях. Кровать служила ему и Руне, лишь для сна. Спрашивать Руна не решалась, похоже, её вполне радовало, что она вообще спала на самой настоящей кровати.
Она вставала с Ильей, помогала умыться. Они завтракали, и затем он уходил на службу. Руна же, когда становилось светло, шла на главный проспект.
Там мальчишки-зазывалы продавали газеты Сибири и омские. Целый ворох. Омское слово, Иртыш, Голос Сибири, Степная речь, Белый цветок, Струны и много других.
Руна тщательно изучала содержимое, составляла списки необычных и каверзных событий. После шла на главный Почтамт и за небольшую плату справлялась у сортировщика о посылках из Москвы.
Позже занималась поручениями по хозяйству. Она забирала рубашки у прачки, его письма на почте, заказанные мелочи у того или иного ремесленника или мастера. В самом конце заходила в бакалейные лавки и покупала продукты к вечернему чаю или фрукты.
Вечером они садились в их комнате и, Руна рассказывала о том, что узнала. После Илья уезжал на званый вечер или бал, смотря какие имелись приглашения. Руна же становилась свободной.
Но даже на приемах, в новом окружении его мысли вертелись о службе и маленькой рыжей Руне. Они из разных миров в человечьем обществе, но, в волчьем одинаковые. Илья не мог решить, эти три мира их разъединяли или объединяли? Он видел, как она часто вертит в руках рубль. Тот, что выиграла у Косолапова. О чем она думала в том момент? Как она могла помочь ему в поисках бумаг? У нее нет ни сыскных, ни жандармских способностей. Одно дело вызнавать дамские секреты, а другое преступные.
Так или иначе, в один из вечеров, когда они только сели, разбирать газеты, к ним в комнату поднялась горничная Фаня и сказала:
— Вас желает видеть хозяйка. Она просила спуститься прямо сейчас. У нее к вам срочное дело и серьезный разговор.
Девушка вышла, а Руна тревожась посмотрела в сторону Ильи. И о чем таком могла захотеть поговорить Анна Леопольдовна, крайне гордящаяся своими добродетельными и благотворительными начинаниями? Ведь давеча, как вчера к ним заходил отец Александр, местный батюшка и беседовал с Руной о том, как позорно жить девице с барином вне брака. Грех-то это какой большой… Огромный!
Глава 17
Анна Леопольдов сидела на софе и что-то вышивала. Когда вниз спустились Илья и Руна, она некоторое время делала вид, что не замечает их. Илья кашлянул, смерил ее недовольным взглядом и справился:
— Доброго вечера, вы хотели нам что-то сообщить?
Хозяйка дома подняла взгляд, состроила на лице удивление, сделав вид, будто что-то вспомнила и улыбнулась ему. Она проигнорировала нервничающую Руну, которая чтобы хоть как-то защититься от возможных обвинений, так и спустилась с газетой в руках.
— Ах, да, я посылала за вами Фаню, но она так медленно ходит, что легко можно забыть о просьбе. Присаживайтесь.
Руна машинально села на софу напротив, а Илья остался стоять. Было видно, что ему не хочется долго беседовать. Вечер в компании хозяйки дома в его планы не входит.
— Я скажу сразу, зачем я вас позвала, — она взглянула на Руну в домашнем платье.
Та ожидавшая чего угодно, уже перестала дышать, представляя страшное.
— Я позвала вас, — Анна Леопольдовна обратилась к Илье. — Потому что я хочу, чтобы вы нашли мне Варвару. Она ушла в понедельник в обед и с тех пор не возвращалась, а сегодня уже пятница. И некому в доме даже полы помыть!
Руна постаралась спрятать улыбку, опустила голову и наклонила ее вниз. Затем не удержалась и бросила косой взгляд на Илью. Тот стоял, весь напрягшись, вероятно ожидал не то, что услышал. Но услышанное задело его. Он покраснел слегка, и сдержанно отозвался:
— К сожалению, уважаемая, я не занимаюсь подобными делами.
Руна едва не засмеялась. Великий князь на побегушках у купчихи! Просто анекдот и только. Анна Леопольдовна,
