Именно домой, в ту квартиру, о которой еще вчера я и вспоминал-то очень изредка.
И когда сейчас открыл дверь, охренел от того, что увидел. Первой мыслью было, что вернулся не вовремя. Колесников прижимал к стене Лали, одежда на ней была растерзана… А внутри меня вскипела черная ревность. Она была с ним? За моей спиной у них что-то закрутилось, а я, б*я, как почетный идиот хотел уже разобраться с женой и быть с Лали! И со мной такое было впервые, чтобы думал только об одной женщине, чтобы строил планы, желал гораздо большего, чем просто секс.
А потом я увидел ее глаза, и в них было столько страха, что меня как будто обухом по башке ударили. Лали не могла вот так трахаться с каким-то гребаным Колесниковым, которого знала пару недель! И это понимание все расставило на свои места.
– Илюх, ты чего?
На лице Димы, которого я оттащил от Лали, было такое искреннее удивление, что я бы в любом другом случае засомневался, что понял все правильно. Но не теперь, когда снова поймал взгляд Лали, полный ужаса.
Отвечать бывшему другу не стал. Сразу хорошенько въ*бал ему с правой, и когда Колесников отлетел от меня на пару метров, навис над ним и, схватив за одежду, поднял и встряхнул.
– Иди к себе! – рявкнул Лали, сжимающей на груди порванную кофту. – Быстро!
А дальше бил молча. Пропустил пару ударов, но они меня лишь раззадорили. Давно не чувствовал такого адреналина, который гнал меня вперед.
Вышвырнув избитого Колесникова на лестничную клетку, я захлопнул дверь и попытался выровнять дыхание. Надо будет пойти на какие-нибудь занятия, что ли. Дыхалку подтянуть, чтобы в следующий раз не ловить ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.
Впрочем, я надеялся, что следующего раза не будет. Подойдя к кухонному бару, налил себе стакан какого-то алкоголя и залпом выпил. И увидел, что Лали вернулась и теперь стоит поодаль и смотрит на меня.
– Что это было? – процедил я, наливая себе новую порцию бухла.
– Я думала… думала, что он к вам.
– Какого черта вообще его впустила?
На лице Лали появилось такое выражение, как будто она сдерживалась из последних сил, чтобы не разрыдаться. А я тоже хорош – накинулся на нее, на что не имел никакого права.
Шагнув к Лали, я привлек ее к себе. Получилось грубо, но на нежности меня сейчас не хватило бы в любом случае. Я жестко ее поцеловал, сразу проник языком в сладкий рот, и она дернулась, как будто я ее ударил. Но тут же сама потянулась ко мне. Ответила, вцепилась в мою одежду. Я же уже сдирал с нее порванную кофту, и посрать было на то, что трахаться ей пока было нельзя. Мы найдем способ, как получить удовольствие.
– Я… – выдохнула Лали, когда я толкнул ее в сторону стола.
– Что? – ответил, сажая няню на деревянную поверхность и сдирая с нее домашние штаны вместе с бельем.
– Мне можно… я просто…
Она не договорила, но мне ничего большего было и не нужно. Я толкнул Лали, и когда она легла на столе, развел ее ноги в стороны. Она была влажной и видимо, возбудилась не меньше моего.
Расстегнув ширинку, сжал возбужденный член, чтобы не кончить, хотя, б*я, мне этого очень хотелось. И послав ко всем чертям прелюдии, провел головкой по мокрым нижним губам Лали. Она немного напряглась, но терпеть и дальше я уже не мог – вбился в нее одним движением, застыл.
Лали попыталась закрыться, но я придержал ее бедра распахнутыми. Немного потер напряженный клитор, и Лали сама подхватила ноги под коленями, открываясь мне еще больше.
Выдержки не осталось. Я начал трахать ее, вбиваясь как можно глубже, слыша крики, которые Лали пыталась приглушить, зажимая себе рот ладонью, и это было самое лучшее, что я чувствовал за всю свою жизнь.
Мои движения были размеренными, хотя я и понимал, что надолго меня не хватит, и стоило только Лали получить оргазм с протяжным стоном, как я вышел из нее и кончил ей на живот.
Я пытался отдышаться, нависнув над Лали на вытянутых руках, она же тихо всхлипывала, закрыв глаза. А когда открыла их, попыталась подняться и даже – оттолкнуть меня.
– Снежана могла проснуться, – выдохнула Лали, когда я отстранился.
– Вроде тихо, – кивнул я на люльку, в которой спала моя дочь.
Б*я! До чего дурацкий разговор.
– Я проверю, – сказала няня и через мгновение ее и след простыл.
Что ж, может, она и жалела о том, что случилось, но я знал совершенно точно – я себя за это корить уж точно не стану.
Лали вернулась минут через десять. Сначала я услышал, как она унесла дочь в их комнату, потом, как быстро приняла душ. Я ждал ее, чтобы поговорить о том, что случилось, включая визит Колесникова, и когда Лали вошла на кухню, кивнул на стул напротив себя.
Она устроилась за столом, и все это время отводила глаза, лишний раз подтверждая мою уверенность в том, что жалеет о нашем сексе.
– Что-то не так? – спросил я, вскинув бровь.
Лали бросила на меня быстрый взгляд и помотала головой.
– Нет, все в порядке.
– Почему я тебе не верю?
Она не ответила, так и продолжая сидеть напротив меня изваянием.
– Как здесь оказался Колесников? – задал я следующий вопрос.
– Я думала, он пришел к вам, – тихо проговорила Лали.
Я потер лоб. Хрен с ним, с Димой. Встретимся снова – опять расскажу ему, что думаю про посягательство на мою женщину. Гораздо больше меня напрягало нежелание Лали быть со мной открытой.
– Иди ко мне, – сказал я хрипло, чуть отодвинувшись от стола.
Наверно, нам стоило поговорить, например, об отце ее ребенка. Выяснить, кто он такой и куда делся за это время, но я не хотел сейчас нарушать то хрупкое равновесие, которое установилось между нами.
Лали сомневалась ровно столько, чтобы я успел усомниться в том, что она все же подойдет. И когда поднялась и пришла ко мне, я испытал чувство сродни ликованию.
Потянув ее за руку, я устроил Лали на своих коленях и, прижав к себе, сказал:
– Ты ведь не жалеешь о том, что между нами случилось?
И почему меня сейчас это волновало? Раньше я таким не озадачивался. Взять хотя бы мать Снежаны, которую трахнул и забыл.
– Не жалею, – после небольшой паузы ответила Лали.
– Хорошо. Потому что я тоже не жалею. И не пожалею.
Я посмотрел на нее, и снова заметил то, что уже не раз заставляло меня напрячься. Как будто у Лали был какой-то секрет, который она усиленно скрывала, но так или иначе думала, что его стоит открыть.
Мне.
– У меня свинина готова. В кисло-сладком соусе, – сказала она в тот момент, когда я уже собирался начать расспрашивать ее на тему тайн, которые могли быть между нами.
