Книга Беглец - Виталий Останин

— Да, красавица? Что с твоим настроением с утра? Прости за вопрос, а у бессмертных Лисиц бывают такие дни, когда… Ну, ты понимаешь?

Оборотень даже остановилась. Покраснела, затем побледнела, вздернула хвосты еще выше. Рот ее открывался и закрывался, как у рыбы, попавшей на берег.

— Т-ты!

Дальше пошла реакция, которую я уже неоднократно наблюдал у своей спутницы, когда она впадала в гнев. За губами показались острые звериные клыки, ногти стали когтями, а уложенные в изящную прическу волосы наэлектризовались и поползли вверх, будто шерсть животного.

— Ты смеешь говорить со мной так? После всего! Ты смеешь?

Лучшим способом противодействовать взбесившемуся оборотню, как я уже знал из опыта общения с ней, было спокойствие.

— Кто тебя укусил с утра, прекрасная Ноу Ниу? Или я, пока спал, вел себя непристойно? Если так — прости. Это инстинкты. Уж ты-то должна это понимать, верно?

Приблизившись к мне на дистанцию удара, девушка вдруг опустилась на землю.

— Он приходил и говорил с тобой, — произнесла она все еще раздраженно, но уже без бешенства. — Почему ты отказался?

— Кто? — врубил дурака я, хотя сразу понял, о ком она говорит. Подумал еще про себя: «Значит, не сон!»

— Люй Хоншу, проклятый старший ученик Братства Лотоса!

«Точно, не приснилось! Иначе как бы она узнала его имя?»

— То есть ты недовольна тем, что я отказался тебя убивать? — вместо обороны я выбрал атаку. — И как ты вообще узнала, что он приходил? Ты же спала!

— Глупец! По-твоему, я могу не почувствовать появление одаренного такого уровня? Да, он обездвижил меня и погрузил в подобие сна, но я все равно чуяла его! И слышала каждое слово из вашего разговора!

— Тогда тем более непонятно, из-за чего ты злишься!

Ноу Ниу открыла рот, чтобы выдать еще какое-нибудь настолько же нелепое обвинение, но спустя миг закрыла его. Некоторое время молчала, я тоже помалкивал — фиг его знает, как в такой ситуации вести себя с женщинами, прожившими тысячу лет. Пока установилась относительная тишина, я думал. Пытался уложить в голове визит старшего ученика, наш с ним разговор (который, как выяснилось, не был сном), и решить, что с этим всем дальше делать.

Человек из Братства действительно приходил. Он в самом деле мог освободить меня от проклятия, убить Лисицу и дать возможность вернуться к своим прежним планам — ну там, Китай спасти, и все такое. А я замешкался. Проявил неуверенность. Он ее принял за отказ (а это был отказ?) и ушел. Предложил подумать и вернуться к этому разговору позже. Когда я буду уверен.

Он был прав, этот старший ученик Люй Хоншу. Я не был уверен, что мое освобождение стоит смерти Вольной Лисицы. То есть на словах-то я готов! Под нож проклятого оборотня — он ко мне милость не проявит. Но когда до дела дошло — заколебался. И этой неуверенности, даже тени ее, хватило, чтобы ночной гость ушел.

— Я не злюсь, — нарушила молчание Лиса.

— Ага, — без выражения ответил я.

— Я оскорблена.

— Чем, интересно?

— Мою жизнь спас смертный!

Ноздри девушки расширились — верный признак сдерживаемого гнева. Ну, хотя бы она контролирует себя.

— Ты права, это действительно оскорбительно.

— Ты не понимаешь!..

— Вот тут ты права — не понимаю! Какая-то ерунда, обидеться за то, что тебя отказались убивать!

— Я не обиделась!

— Ах да, прости. Ты не обиделась. Ты оскорблена.

— Да.

— Ну, тогда ты завтрак готовишь.

— Что?

Настроенная на скандал девушка сбилась с потока мыслей и непонимающе уставилась на меня.

— Завтрак. Готовишь. Ты, — раздельно повторил я.

— Почему я?

— Потому что ты оскорблена, почему же еще? Ты что, не знаешь народную поговорку: «Оскорбленные готовят завтрак».

— Глупость какая! Никогда такого не слышала! В чем ее смысл?

Только что перефразировав русскую народную поговорку «На обиженных воду возят», я принялся творчески обосновывать ее появление в фольклоре древнего Китая.

— Не скажи! Процесс приготовления пищи схож с медитацией. Когда твои руки заняты, помыслы становятся чистыми, а течение мыслей — ровным и спокойным. Ты же сейчас как котелок с водой на огне — вот-вот начнешь плескать через край. Попробуй заняться готовкой — сама не заметишь, как успокоишься.

— Я тебе не служанка!

Я лишь плечами пожал. Делано безразлично. Мол, да мне все равно. Я и сам могу, просто тебе хотел помочь. Плохо, дескать, когда ты себя контролировать не можешь!

— Попробуй. Уверен, этот опыт перевернет твое представление.

Не меньше минуты она пристально смотрела на меня, выискивая на моем лице признаки утонченного издевательства. Не найдя их, девушка фыркнула, поднялась на ноги и пошла к сумкам.

— Тогда разведи огонь! — крикнула она, не оборачиваясь.

— Как прикажете, госпожа.

Уже раздувая угли, спящие под слоем золы, я понял, что же так оскорбило бессмертную. Ее, могущественное существо, способное разорвать человека на части за считанные секунды — пощадил обычный смертный. Ну ладно, не обычный, но не опасный для нее. Проявил жалость или милосердие — неважно. Главное — пощадил.

Для нее это стало ударом. Вроде заявления: «Я настолько тебя не опасаюсь, что готов оставить тебе жизнь!» — как-то так.

Боги, ну и тараканы у нее в голове!