Кстати, в этой квартире я чувствовала себя гораздо удобнее, чем в огромном отцовском доме. Решила остаться здесь, да и ездить в универ гораздо ближе.
Поговорила с отцом, он был не против, но настоял, чтобы ко мне два раза в неделю приходила домработница и убиралась. Я пыталась возражать, но потом плюнула, хотя и подозревала, что она ко мне приставлена для наблюдения. Что ж, я умею скрывать то, что не предназначено для чужих глаз.
Заехала за вещами, упаковала все необходимое в две большие сумки и уже собиралась вызвать такси, но тут нарисовался папин водитель и сказал, что с удовольствием меня отвезет. С Егором у меня сразу сложились теплые отношения, пожилой мужчина относился ко мне как к дочери или внучке. Тепло поблагодарила и согласилась. Зачем отказываться, если искренне предлагают помощь? Обижать хорошего человека не хотелось.
Егор донес вещи до квартиры и попрощался, наказав обязательно ему звонить, если что понадобится. Конечно, я не собиралась этого делать, только в самом крайнем случае, но вслух этого не сказала, лишь кивнула и обняла мужчину. Он похлопал меня по спине, пожелал удачи и ушел. А я принялась разбирать вещи.
В универ на следующий день собиралась долго, одеваясь особенно тщательно, даже не зная, для себя или для красавчика, ведь его пар у меня сегодня не было.
В кои-то веки в Питере светило солнышко, поэтому решила прогуляться пешком. Настроение было отличное. Честно отсидев занятия, я направилась в столовую. Есть особо не хотелось, погода стояла хорошая, поэтому решила взять кофе и пойти во дворик, посидеть на солнышке, а потом уже поехать домой. Погрузившись в мысли, направилась к выходу со стаканчиком в руке, но вдруг наткнулась на кого-то. Все произошло буквально в доли секунды. От неожиданности я не удержала стакан, и его содержимое выплеснулось на стоявшего передо мной человека. Коричневое пятно расплывалось на оранжевой рубашке, а его возглас, казалось, услышал весь зал. Потому что неожиданно воцарилась тишина.
– Простите, – пролепетала я, поднимая глаза и холодея от ужаса. Передо мной стоял не кто иной, как красавчик с отвратительным пятном на рубашке и морщился. Он и правда был хмурый и небритый.
– Вы меня облили. И обожгли.
– Я… случайно. Сама не понимаю, как так вышло…
– Зато я понимаю. Опять задумались и не смотрели под ноги.
– Простите… – Я не знала, что сказать. – Отдайте ее мне, я дома постираю…
– Что, прямо сейчас? – Он ухмыльнулся и посмотрел так, что у меня аж ноги подкосились.
– Ну… Это кофе, если сразу не застирать, пятно останется. А я сейчас домой поеду и…
– Вот только не надо тут инсценировать «Служебный роман». Забудьте.
Круто развернувшись, он направился в сторону своего кабинета.
Я стояла посреди коридора, и меня терзали сомнения: забыть все и поехать домой, как он и сказал, или все-таки постараться что-то сделать. Подумав, выбрала второе. Дойдя до его кабинета, тихонько постучалась, но, не дождавшись ответа, потянула дверь на себя. Увиденное заставило меня на несколько секунд замереть.
Красавчик стоял у шкафа и переодевался. Оранжевая рубашка неаккуратной кучкой валялась на столе, а в руках у него была черная водолазка. На звук открывающейся двери он резко обернулся, и я чуть не упала в обморок от вида его голой груди. Захлопнув дверь, зажмурилась. Перед глазами все еще стояли перекатывающиеся под кожей мускулы, подтянутая фигура. Эти широкие плечи, сильные руки, накачанный торс… Накатили воспоминания о том, какая гладкая и горячая у него кожа, какие упругие мышцы, как приятно их касаться и льнуть к ним, ощущая себя под защитой. От возбуждения затряслись руки, внизу живота разгорался пожар. Хотелось ворваться в кабинет, запереть дверь и наброситься на такое желанное тело. Почему в отношении Максима у меня не возникает таких мыслей? Я вообще не могла представить нас вместе, а уж после безобразной сцены на приеме и подавно. А вот красавчик… Я убеждала его, что все забыла, но это не так. Напротив, я помнила все настолько отчетливо, что могла воспроизвести по памяти каждый миг той ночи. Как он целовал меня, как входил до самого конца, заставляя просто плавиться от удовольствия. И черт возьми, мне хотелось повторения. Прямо как в песне – раз, еще раз, еще много-много раз…
Почувствовала, что ноги опять предательски слабеют, и поспешила взять себя в руки. Если сейчас он выйдет и застанет меня у двери, будет катастрофа. Поэтому быстренько ретировалась.
До самого дома я не могла успокоиться. От того, что я увидела, мне просто снесло крышу. В моей ситуации это было сродни маленькой бутылочке воды для умирающего в пустыне от жажды: ненадолго поможет, но не спасет. Мне было мало. Я хотела большего. Всего. Черт возьми, и что мне не влюбиться в какого-нибудь прыщавого однокурсника? Да и жених есть в конце концов! Было бы гораздо проще. А тут… Ну как его заставить обратить на меня внимание? Разумеется, внимание он мне уделял, и даже больше, чем остальным. Но не такое. Мне нужно было внимание иного рода.
При этом его поведение не поддавалось логике. На приеме он заявил, что не позволит мне выйти замуж за Максима, намекал на нашу ночь, что хочет большего. А сейчас холоден, как айсберг. Я никак не могла понять этого мужчину. Одно знала точно: я его хотела до дрожи в коленях. И я буду не я, если не добьюсь своего! Держись, красавчик, я выхожу на охоту!
Глава 11
Дмитрий
– Постирает она, – ворчал я себе под нос, доставая из шкафа водолазку. Случайно оставил ее здесь как-то и забыл забрать домой. Вот и пригодилась. Стянув испорченную рубашку, осмотрел ее и вздохнул. Выкинуть – таков был вердикт. Ей уже ничто не могло помочь. А жаль. Это была одна из моих любимых рубашек.
Небрежно кинув ее на стол, взял водолазку, как вдруг услышал звук открывающейся двери. Обернувшись, увидел Алису, которая круглыми глазами смотрела на меня. Замерев на пару секунд, она вдруг покраснела и резко захлопнула дверь. Я усмехнулся. Не ожидала она такое увидеть. Смутилась. Сама виновата, стучаться надо. Хотя чего смущаться, она и не такое видела. Захотелось, чтобы она снова открыла дверь, я бы немного покрасовался. А потом она вошла бы, заперла дверь и…
Дальше думать не стал, организм и так отреагировал вполне недвусмысленно. А мне еще занятия вести. И если приду к студентам со стояком, меня могут неправильно понять. Нарываться на скандал еще и
