работе запрещены.
– Кто их заметил?
Изабель просмотрела документы.
– Эль Фернаго, наша новая нянечка. Подозреваю, что она сама неровно дышит к мистеру Гильярди и следила за ним.
– В лучших традициях больших коллективов. Выговор обоим, пусть напишут вам официальное заявление, что они вместе, и больше не прячутся в служебных помещениях.
– Миссис Стивенс замужем.
– Надеюсь, ее муж у нас не работает?
Изабель наконец улыбнулась.
– Нет, Роберт Стивенс работает в Праге. Он юрист.
– Тогда выговор и запрет на подобные отношения на работе. В случае повторного инцидента уволить в связи с нарушением условий трудового договора.
Мисс Кроу сделала соответствующие пометки в блокноте. И помрачнела.
– Эту папку я не хотела вам показывать, директор. Этот случай из тех, которых просто не должно быть.
– Я слушаю.
– Мисс Сара Опервальд. Три недели назад она перестала выходить на работу. Мы звонили. Даже ездили к ней домой. Она в запое.
Дерек побледнел. Он помнил Сару слишком хорошо и думал о ней слишком часто. Но не заметил ее пропажи в связи с приездом лорда Кеппела. Он протянул руку и зачем-то взял ее личное дело, чтобы просмотреть его, хотя понимал, что ничего особенного там не увидит.
– Сара работает у нас почти двадцать лет, – тихо проговорила Изабель. – Она прошла долгий путь, была просто санитаркой, потом нянечкой, теперь воспитатель, учитель и психолог. Дети ее очень любят, и без нее общая атмосфера рушится. Я опросила сотрудников, все коллеги отзываются о ней с теплом и не понимают, что могло произойти.
– Оставьте это дело, не выписывайте штрафов. Оформите отпуск со дня, когда она перестала ходить на работу, на 28 рабочих дней. И дайте мне заявление от ее имени. Я поговорю с ней.
Мисс Кроу тихо выдохнула.
– Знаете, почему вы лучший директор?
Смол удивленно посмотрел на нее.
– Потому что под вашим началом работают несколько сотен человек. Но вы сохранили достаточно человечности, чтобы бороться за каждого из них. Я сделаю, как вы сказали, документы будут в идеальном порядке. Если вам удастся ее вернуть и исключить повторение инцидента, о нем все забудут. Мое уважение.
– Решено. Принесите документы через два часа.
* * *
Дерек припарковал свой «Опель Кадет» конца 1985 года рядом с домом, где жила Сара Опервальд, выключил мотор и замер, глядя прямо перед собой. Мисс Кроу была права в одном. Директор старался не делать ничего подобного. Он не приезжал к проблемным сотрудникам домой, не убеждал их выйти на работу. Он отправлял к ним кого-то другого или игнорировал их личные проблемы, понимая, что его самого за разброд и шатания в коллективе по головке не погладят. Но в этой хрупкой женщине, находящейся в том исключительном возрасте, когда глупость уже уступила место мудрости, но стан и лицо сохранили свежесть и очарование, он видел кого-то особенного.
Сара сильно изменилась, когда получила образование и новую ставку. И когда в ее жизни появился Аксель Грин не в качестве воспитанника, а в качестве сына. Дерек помнил тот разговор в кабинете так, будто он состоялся только что. Слова не имели значения. Только ощущение, которое шло от Сары и поглощало его мысли и чувства.
Сотрудники детского дома редко проявляли особые симпатии к воспитанникам. И уж тем более не стремились никого усыновлять. У многих из них были семьи и дети. Сара жила одна. И Дереку не было известно о том, чтобы она с кем-то встречалась. Да и как встречаться, когда ты вкалываешь по 12 часов. Так делают только те люди, которым не к кому идти. Кого никто не ждет. Или кто не хочет видеть то, что происходит дома. Смол считал, что Сара одиночка.
И этот внезапный запой подтвердил его опасения.
Директор привычным движением погладил руль машины, которую нежно любил и на которую честно заработал. Ему нужно набраться сил от своего металлического друга. Почему-то при мысли о том, какой предстоит разговор, становилось дурно. Дерек вылез из машины, запер ее и с тоской посмотрел на ничем не примечательное трехэтажное серое здание с высоким подъездом. Он поднялся по лестнице к двери, отыскал глазами нужный звонок и нажал на него. Он не ждал, что Сара отреагирует быстро. Поправил плащ, огляделся. Он чувствовал себя крайне неуютно. Нажал на звонок еще раз.
– Я не буду покупать ваши чертовы книги, – ожил динамик. Дерек с трудом узнал голос Сары.
– Мисс Опервальд. Это Дерек Смол.
– Да разверзнется ад… Я не в состоянии видеть вас, директор.
– Откройте немедленно.
Смол умолк, подумав о том, что голос его сейчас впервые за долгое время прозвучал так же повелительно, как в те счастливые дни, когда он оперировал. Все операционные медсестры дрались за право стоять рядом с ним, хотя многие из них проходили через тяжелое обучение и невыносимое боевое крещение. Они плакали в раздевалке, но все равно просились к нему. Смол спасал жизни и учил персонал. Он требовал от всех идеальной работы. И сам работал идеально. Когда-то.
Замок щелкнул, открываясь. Смол скользнул в подъезд, пригладил волосы и поднялся на второй этаж. У приоткрытой двери в коридоре стоял бумажный пакет с несколькими пустыми бутылками из-под дешевого вина. Директор прошел в квартиру. Он ровно относился к всевозможным запахам, но устойчивая вонь алкоголя его удивила. Она ассоциировалась с улицей и бедными районами, но никак не с Сарой Опервальд. Сама Сара убежала на кухню и теперь стояла там, прижавшись спиной к холодильнику и обхватив себя руками. В ее больших и когда-то выразительных, а сейчас замутненных глазах застыл ужас. Сара смотрела на него как на привидение.
– Что вы здесь делаете, д-директор? – чуть заикаясь, произнесла она.
– У вас есть телефон?
Она пожала плечами, затем указала на заваленный бутылками стол. И правда, телефонный аппарат было сложно найти под грудой хлама. Дерек отодвинул стул и сел, не спуская с нее сурового взгляда.
– Сейчас я сделаю один звонок. Приедет мой друг и отвезет тебя в больницу. Тебя прокапают. Восстановишься. За это время квартиру приведут в порядок. А потом мы поговорим. И ты расскажешь, почему мой лучший сотрудник на месяц ушел в запой.
Из ее глаз хлынули слезы.
– Аксель… – прошептала она еле слышно. – Аксель ранен. О нем нет новых вестей. Я боюсь, что он не вернется.
Дерек покачал головой. Отодвинув несколько бутылок, он подтянул к себе аппарат и защелкал кнопками, набирая номер. Его мысли крутились вокруг Акселя, Сары и алкоголизма. Он почти опьянел от алкогольного смрада и подумал о том, что сразу после
