Уэльсе абсолютно точно есть каменный уголь. В крайнем случае вы всегда можете где-нибудь пристать и просто нажечь древесного угля. А из Африки сделать крюк и зайти в Гавану. А с такими командами, а на «Ермаке», я думаю она у вас не хуже, можно и горы свернуть.
Через пять дней мы отправились в обратный путь, древесным углем мы заправились гарантированно до Калифорнии. Целый день мы потратили на частичную замену льда в наших морозильниках, они для нас были очень необходимы.
Пассажирами с нами в Россию шло девять человек и двое до крепости Росса, офицер от главного правителя и русский агроном Егор Черных.
Он был камчадалом и каким-то образом попал в поле зрения властей Камчатки и его послали учиться агрономии в Москву. Через несколько лет он вернулся на родину и просто рвался в Калифорнию. Естественно я ему не отказал. Кроме пассажиров мы везли почту и добытые меха, которые до этого планировалось отправлять посуху в Якутск.
Перед тем как уйти с Камчатки, я провел собрания команд пароходов, сначала «Дежнева», а потом и «Ермака».
Вопрос к командам был один, кто согласен пойти в кругосветку. Мнение команд меня интересовало по одной причине, если будет угроза остаться без угля нам придется где-нибудь приставать и самим себя обеспечивать древесным углем.
Обе команды единогласно согласились и мы вышли в океан.
Предполагаемый маршрут: Калифорния, Чили, Новый Южный Уэльс, Южная Африка, Гавана, Россия.
Плавание до Калифорнии было таким же один в один, как и на Камчатку. Я это испытание перенес уже более менее и даже попросил крестного включить меня в состав вахты.
К концу перехода я уже был дублером вахтенного офицера и ходил на вахты как положено: четыре через восемь. Так что переход от Камчатки до Калифорнии у меня просто пролетел.
В Калифорнии мы задержались на три дня, инспектировать было особо нечего, комендант оказался не дурак, никаких трений с нашими людьми не было, обычные мелкие брызги естественно не в счет.
За золото в Сан-Франциско купили все необходимое и мексиканцы даже бились за право продать нам свой товар.
Одним из вопросов требующий немедленного нашего решения были ирландцы, надо ли с ними связываться или это действительно неуживчивые ленивые люди, как их характеризовали многие англичане.
Комендант и наш атаман дали нашим друзьям с Зеленого острова чуть ли не хвалебные характеристики и сказали, что ждут и других.
Казачье войско выросло, в него вступили три семьи, две крещеных индейцев и одна креольская.
Я почти сутки отсыпался, затем несколько часов общения с комендантом и нашими людьми, загрузка угля и сразу же выход в море.
Угля наготовили можно сказать с избытком. И на Камчатке и здесь было решено всегда иметь запас угля на два парохода на маршруте Камчатка — Калифорния — Чили и соответственно Калифорния — Камчатка.
Егор Черных сразу же нашел общий язык с калифорнийцами и я был очень этому рад.
Переход в Чили был таким же: вахта, каюта, сон — вахта, каюта, сон. Пока грузились я спал.
Переход до Австралии прошел в таком же духе, только мне уже на подходе к Сиднею показалось, что мне как-то легче стали даваться вахты.
Уголь в Австралии действительно был и мы загрузились им под завязку. И в Чили и в Австралии капитан Артемов, а заправкой углем как-то само собой стал заниматься он, завел нужные деловые контакты, которые нам на будущее гарантировали загрузки углем. Конечно главным были хорошие деньги, которыми мы расплатились с нашими продавцами.
И так нам оставалось сделать два последних броска, Сидней — Кейптаун и затем до Гаваны.
До Кейптауна я шел как полноценный вахтенный офицер, наравне со всеми неся морскую службу. Единственной моей привилегией была отдельная каюта. Петр и Архип тянули лямку простых матросов, а Иван Васильевич и Анри потихоньку шли по моим стопам. Ну, а Тимофей заправлял на камбузе.
Уголь в Кейптайне был, но подлецы англичане заломили такую цену, что даже я при всей своей щедрости решил, что это перебор.
Посовещавшись, мы решили уйти из Кейптауна и пристав где-нибудь к берегу, попробовать заготовить древесный уголь. План конечно был фантастический, я уже стал смиряться с мыслью, что придется идти и под парусам, когда до английских жаб вдруг дошло, что они не получат ровным счетом ни-че-го.
В итоге мы простояли в этом драном Кейптауне десять дней и все-таки заправились. Естественно существенно переплатив.
Переход до Гаваны был самым трудным, по крайней мере для меня. Иные дни, когда сильно штормило, мне даже казалось, что океан не добр к нам также как при переходе через пролив Дрейка.
Крестный, видя мое состояние, предложил мне прекратить ходить по вахтам и отдохнуть, но разве светлейший князь может перед своими людьми оказаться слабаком и я скрепя зубами, продолжал стоять свои вахты.
На самом деле никаких мореходных проблем после выхода из Сиднея не было, у нас даже ни разу не было угрозы потерять друг друга.
Не знаю была ли необходимость нам заходить на Святую Елену или крестный это сделал, чтобы я отдохнул, но мы не просто туда зашли, но и простояли там трое суток.
Конечно посмотреть могилу Наполеона стоило и у нас это сделали все желающие.
Живописнейшая долина, где Бонапарт прогуливаться и где начинался родник, из которого ему доставляли воду, стоила того чтобы на неё посмотреть. Скромную могилу постоянно охранял английский караул под командованием офицера, Лондон всерьёз опасался, что останки могут выкрасть.
Он Святой Елены дело прошло веселее, за время стоянки мне неожиданно удалось хорошо выспаться и было ощущение, что чуть ли не заново родился. Вахты стали даваться опять легко и я даже не заметил как мы достигли Карибов.
Но самой трудной выдалась последняя неделя, когда мы шли вдоль берегов Больших Антильских островов.
На траверсе острова Кулебра около восточных берегов Пуэрто-Рико начался шторм, который через несколько часов превратился в ураган.
То, что было при прохождении мимо мыса Горн, оказалось цветочками.
«Ермака» мы потеряли через несколько часов. Счет времени лично я потерял очень быстро и не понимал, что сейчас день или ночь и что происходит вокруг. Корабль дрожал, стонал и казалось что вот-вот начнет плакать и временами казалось, что всё еще мгновение и мы пойдем на дно.
Капитан и старший офицер оказались железными людьми, в любую секунду, стоило только разглядеть мостик, они были на своем месте, своим присутствием и решительным видом внушая уверенность, что мы победим.
Двое суток кругом был кромешный ужас, мы потеряли одну из мачт, но корабль все равно упрямо куда-то шел.
Когда в трюме началась течь, я вместе с аварийной командой спустился в трюм и мы начали откачивать помпами поступающую воду.
В какой-то момент, после очередной смены, у меня появилось ощущение, что время остановилось. Вцепившись мертвой хваткой в ручку помпы я качал, качал и качал.
Откуда-то издалека донесся знакомый голос и несколько раз что-то сказал. Я сумел понять только одно, обращаются ко мне. Потом кто-то взял мои руки и остановил меня.
— Алексей Андреевич, остановитесь, мы откачали воду и шторм заканчивается, — теперь я понял, что и кто говорит. Это был наш боцман Порфирий. Он не без усилия оторвал мои сведенные пальцы от ручки помпы и повторил:
— Всё шторм заканчивается. Пойдемте, вам надо отдохнуть.
Глава 15
Оказалось, что я не могу ни идти, ни самостоятельно стоять. Наши моряки вывели меня на палубу и я без сил опустился на что-то мягкое. В руки мне ткнулась теплая кружка и чей-то голос заботливо предложил:
— Выпейти, ваша светлость, вам сразу легче станет.
Стуча зубами о кружку я сделал несколько глотков теплого напитка. Меня всего сразу же обожгло огнем, но он был какой-то ласковый и успокаивающий, я сделал еще один крупный глоток и заснул.
Разбудил меня солнечный луч, приникший через шторы окна напротив. Я огляделся и понял, что лежу в своей каюте, а напротив не окно, а корабельный иллюминатор.
Закрыв глаза, я попытался вспомнить, что произошло и быстро без труда сделал это.
Рядом со мной сидел Анри и читал какую-то книгу. Увидев, что я проснулся, он отложил её и хотел помочь мне подняться.
— Не надо, месье Анри, я сам.
Все тело еще болело, но в посторонней помощи
