Книга Альфа Волк - Ольга Манилова

Она толкается в ответ, неумело и медленно. А разлетается очень скоро, и ее стоны, как острые осколки, градом вонзаются прямо в душу.

Когда усаживаю ее себе на колени, она вяло обнимает за шею. Уверенно ласкаю и дергаю ее клитор, она разлетается, поддеваю ее пальцами нутри, она разлетается. Вязкий сахар струится у нее в межножье, и я хочу зарыться туда лицом, но удерживаюсь, хваткой-поцелуем за ее пухлую щеку.

— Смотри, ты, видимо, так любишь.

Яна лепечет что-то невнятное.

— Сейчас я покажу тебе, как я люблю.

— Да? — резковато приподнимает Омега голову.

— Да, — тяну звуки ей прямо в выемку между ключицами.

И приподнимаю Яну за подмышки и переношу к письменному столу.

Когда ставлю на колени, она даже оглядывается. Возможно, вспоминает, где конкретно находится. Ее взгляд натыкается на поверхность уступа скалы. Мое тело будоражит волна дрожи.

Яна старается брать глубже и лизать сильнее. И вообще все одновременно делать. Мне настолько нравится гладить ее растрепанные волосы, что впадаю в состояние оцепенелого умиротворения, словно сердечный ритм перестроился под движения моих пальцев.

Пингом звякает комм на столе, сбрасываю звонок и отключаю систему.

И просыпаюсь.

Я здесь кое-что конкретное делаю. И это не сопли на кулак наматывать.

Укладываю ее на столе, чтобы взять снова и дать ей пропотеться на несколько жизней вперед.

Яна слегка мечется. Невольно губами успокаиваю ее всхлипы и мычания.

— Альфа знает, что делает, и Альфа сделает все, как надо, — убеждаю, громко и четко.

— Да, Альфа? — ее глаза наконец фокусируются на моем лице.

— Да, кися. Все будет, как должно быть. Вот так.

Стол даже пошатывается, а она впивается ногтями в мои руки.

Проклятье, в моей голове бунтующие эмоции превращаются в мысль, у которой тут же отрастает сотни голов и они везде просовываются.

Я же делал подобное. Я уже пытался. Когда заставлял ее Альфа-приказом. Все это было, я пытался. И я снова… Но это нужно сделать. Все должно быть правильно.

Я не нуждаюсь в ее повиновении.

Вовсе не требую подчинения.

Мне нужен контроль.

Контроль над всей ситуацией.

Ситуация, которая «мы». Ситуация, в которой моя Омега так неопытна и наивна, и так своенравна, она же не понимает, что происходит… и невозможно обьяснить то, что приходит с опытом прожитых столетий.

Ей просто нужно отдать контроль мне.

Но я же начинал подобное. Уже намеревался загнать ее в тиски.

Сцепляю зубы, ее руки на себя дергаю, и двигаться чаще начинаю. Яна мотает чуть головой, локоны взмокли. Ее терпкий запах будто дымкой заполняет комнату. Ловлю вздохи клыками.

— Омеге нравится? — мой тон кажется холодным.

— Да, Альфа, — неуверенно кивает она не сразу.

— Это самое главное, Яна. Тебе же нравится.

— Да, Альфа, — шепчет она, заставляя себя удерживать на мне взгляд и заметно каких усилий ей это стоит.

— Я рад. Я рад.

Стол шатается, она терзает губы зубами и хныкает, и пальцами я нащупываю метку на ее запястье.

Узел неконтролируемо вскакивает, вызывая у нас обоюдных шквал выдохов, и я делаю ей ребенка. Вот прямо так.

Я не планировал. Млидонье, ни на секунду. Чуть позже, куда нам сейчас? Точно не сегодня.

Легкие работают наизнос, когда Яна захлебывается мелкой дрожью удовольствия. Ее белое тело будто вытягивается в длину, принимая и принимая вспрыскивания узла.

Не помню, как доношу ее обратно на мягкие подушки.

Распрямляю влажные волосы, видимо, так долго, что Яна отодвигает мои руки.

Ее глаза затянуты поволокой, и горло работает с перебоями, но она опредленно соображает получше.

— Ты… т-ты только что сделал мне малыша? — выговаривает она потрясенно.

Достаю ей воды, нахожу еду, и пролистываю наспех каналы на плазме. Только бы не этот клятый Инквизитор сегодня оклемался. Только бы не сегодня.

Но все тихо.

— Да, — коротко отвечаю.

Забрасываюсь водой сам и пою ее насильно.

Яна молчит, моргает невидящим взором в телевор.

Неважно, сделал так сделал.

Я еще не закончил, поэтому продолжим.

Глава 19 КАИН

Ей надо бы отдохнуть час или два, но я останавливаюсь на двадцати минутах.

Вырубаю электрику, перепроверяю дверь, и веду Яну в примыкающую комнату. Здесь все компактнее: есть и стол, и мягкие сиденья, и добротный ковер. Еще есть свет Ашшура окна и гигантское, в мой рост, зеркало.

По изгибам ее тела скольжу свободно, влажными руками, — это настолько Яна взмокла. Скольжу и спереди, когда она на спине принимает меня, и скольжу сзади, когда она выгибается, стараясь активнее участвовать.

Яна постоянно обращается ко мне. Альфа, Альфа, Альфа. Будто с вопросительной интонацией. Все мои силы уходят на то, чтобы помалкивать.

Когда снова пользуюсь горячкой ее услуживого рта, она смотрит на меня снизу, моргая часто-часто. В затуманенных глазах словно вот-вот всплывет ясный вопрос или озарение.

— Я компенсирую это тебе, — надломленным голосом убеждаю ее. — Я компенсирую, Яна. Мы поженимся. Все, как ты хочешь, будет. Я клянусь, Яна, моя льяна.

Я не знаю этого мужчину, что говорит, он старается, пока я держусь. Нужно закончить начатое. Мне нужен контроль над ней. Над ситуацией, да.

Выпускаю узел прямо у нее во рту.

Держу мечущиеся ладошки в своих. Она обескуражена, а я едва на ногах стою. Это так прекрасно, так зрелищно, так правильно. Она моргает все медленее и медленее.

— Ну, смотри мне в глаза, Яна, слышишь меня?

Она старается коротко кивнуть.

Ее громкий выдох заполняет комнату, когда узел спадает. Я делаю шаг назад, пошатываясь, но потом подхватываю Яну на руки.

— Ша, — осыпаю ее лицо поцелуями, — самая хорошая Омега во вселенной. Моя льяна. Дыши медленнее.

— Каин, — цепляется за мой локоть и ищет в моих глазах что-то, — Каин, что с тобой? Мы не останавливаемся? Ты меня… Помнишь, ты, т-ты… Ч-что ты компенсируешь?

— Ша, — баюкаю ее лицо и слова, слетающие с ее уст, сходят на шепот, звуки бессвязные и не интерпретируемые.

Только она бросает на меня короткий взгляд, наполненный чем-то, напоминающим укоризну.

Разворачиваю нас и двигаюсь к зеркалу.

Отражения огней небоскребов и Капитолия порождают световой прямоугольник перед грузной рамой.

Все будет видно.

— Попей воды, — убираю налипшие на лицо волосы, — еще чуть.

— Каин, — маленьким тихим голосом говорит она, — мы не идем домой? Не идем?

Наверно, прошло три часа, как она поднялась ко мне. Омега хорошо ориентируется во времени. Хотя в глазах ясность почти потеряна.

— Не разговаривай так, — зачем-то грублю, — говори как обычно.