Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
просто досконально знал человеческое тело, он мог обнаружить в нём малейшие дефекты.
Правда, в отличие целителей, тех, что обладали даром ощущать, улавливать в людях недуги, он не мог засечь болезнь в живом теле. Зато отлично «налаживал контакт» с трупами. Вот и сейчас он суетился возле Келлера с энтузиазмом ребёнка, получившего в подарок на день рождения долгожданную игрушку.
— Что с ним не так? — спросил я, устав сверлить взглядом спину согнувшегося над покойником Шультена.
— Если не считать вырванного сердца и раскуроченной грудной клетки, то всё отлично, — бордо отозвался тот. На мгновение оторвавшись от трупа, что-то пробормотал себе под нос и заскрипел грифелем карандаша по листку блокнота.
— Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Этот искажённый был другой. Он чуть не сделал мою жену вдовой.
Шультен не обратил внимания на слова про Раннвей, хотя всё управление с утра гудело, обсуждая счастливое возвращение леди Делагарди. Но Свена сейчас заботил только покойник, а всё остальное было несущественным и значения не имело.
Я оторвался от стены и шагнул ближе, невольно поморщившись от трупного запаха, смешанного с запахом хлора, формалина и харг его знает, с какими ещё растворами и веществами. Впрочем, даже когда здесь трупов не было, вонь всё равно оставалась. Она протравила всё помещение и, кажется, самого Шультена.
Наверное, поэтому так до сих пор и не женился. Какой мисти понравится ощущать в своём доме эти тошнотворные миазмы и каждый вечер слушать «захватывающие» истории про работу патологоанатома. А других тем для разговоров для Шультена, казалось, не существовало.
— На первый взгляд искажённый как искажённый, — наконец удосужился обернуться ко мне Свен. Устало потёр переносицу, после чего пожевал губами и добавил: — Но я проверил его кровь — в ней не было огненной крови, уж прости за тавтологию.
— То есть как это не было? — Я приблизился к кушетке, и Свен поспешил прикрыть грудь покойника, явно перепутав меня с впечатлительной девицей и забыв, кто это с ним сделал.
— А вот так, — хмыкнул Шультен. — Что бы он ни принял, огненной крови в том пойле не было. Это точно не «Драконья эссенция», не «Божественный нектар» и не «Жидкое пламя».
Так назывались запатентованные зелья, разрешённые в Кармаре и других государствах. Все они были изготовлены на основе огненной крови, которая и способствовала появлению дара. Или убивала. А без этой составляющей не могло быть и магии.
— Может, он просто мало принял? — растерянно предположил я, всматриваясь в резкие, заострившиеся черты лица мертвеца.
— Да хоть бы и каплю, я бы всё равно увидел, — уверенно заявил патологоанатом. — К тому же ты чуть не погиб, а значит, принял он достаточно.
Или просто оказался слишком восприимчив к неизвестной дряни.
Я продолжал скользить взглядом по телу Келлера, знакомство с которым едва не стоило мне жизни. Почему я так поздно его почувствовал? Почему не поднял тревогу сразу, как только поднялся на борт дирижабля?
Но вчера вечером я не ощущал искажений. Их просто… не было.
— А, ещё кое-что. Вот здесь. — С этими словами Шультен приподнял руку покойника и указал на внутренний сгиб локтя, подёрнутый багряным узором вен. Они бугрились под тонкой, будто пергаментной кожей, своим узором напоминая паучьи тенёта. — И на другой руке тоже. Не знаю, что он себе вколол, но оно чуть его не убило. Ещё до того, как его убил ты.
Свен улыбнулся, явно оценив собственную шутку, а меня вдруг забросило в воспоминания семилетней давности. Дождливый вечер, сырой, промозглый, мрачный.
Обычный для осени вечер, закончившийся страшной трагедией.
Я собираюсь сесть в кэб, чтобы отправиться домой, но Нильс нагоняет. Хватает за руку, вынуждая развернуться, и я раздражённо бросаю:
— Что?
— У тебя есть минута? — шевелит он губами и нервно озирается, словно опасаясь, что за нами наблюдают.
Я смотрю в светло-голубые глаза Польмана и вижу в них страх. Но почему-то мне не передаётся это чувство, я как и при каждой нашей встрече испытываю раздражение.
Когда-то мы были друзьями. Когда-то он был моим напарником. Но его свадьба с Терес не могла не повлиять на наши отношения. Я отпустил её — в мои планы не входило заводить себе жену-мученицу, а вместе с ней потерял и друга.
И напарниками мы быть перестали.
— То дело, что я вёл со Стенбоком в прошлом году… — его голос почему-то звучит неестественно хрипло. — О девушке-искажённой, которая, по словам её родителей, якобы ничего не принимала… У них не было средств ни на «Божественный нектар», ни на «Драконью эссенцию», ни уж тем более на «Жидкое пламя». И её нигде не регистрировали.
— Но искажённой она всё же как-то стала, — говорю я и бросаю вознице монету, чтобы дождался. Начинает накрапывать дождь, и мне совсем не хочется таскаться под этой моросью по улицам города в поисках экипажа.
— Стать-то стала, но мы со Стенбоком так и не смогли узнать, как. А пару недель назад… — Нильс снова оглядывается и, снова не обнаружив никого у ворот управления, хрипло продолжает: — У той девушки на шее проступали багровые вены. Мейст Шанц после вскрытия сказал, что эта одна из возможных деформаций, хоть я таких раньше не видел. Правда, у меня и опыта мало, и я тогда успокоился. А сейчас…
Шанц работал в управлении до Свена, и когда-то, наверное, лет сто назад, был неплохим патологоанатомом. Но с возрастом стал не только хуже слышать, но и хуже соображать. К счастью, его сменил Шультен пять лет назад.
— Ты что-то собирался сказать про пару недель назад, — напомнаю я Нильсу и чувствую, как за шиворот заползает холодная капля. За ней ещё одна и другая.
— Да, говорил! — спохватывается бывший напарник, а потом взволнованно продолжает: — Я встретил мальчишку, обычного чистильщика обуви, и знаешь, что у него увидел?
— Багровые вены?
— Именно! Сначала решил, что показалось — они были не такие, как у той мисти… Я бы сказал, не так сильно выраженные, но я стал за ним присматривать.
— И что? — Несмотря на неприязнь, которую испытывал к Польману, я заинтересовался. Даже морось, стремительно переходящая в дождь, больше не раздражала.
Только, возможно, самую малость сам Польман.
— И ничего! — с досадой отзывается Нильс. — Я несколько дней за ним следил, ждал, когда искажения начнут проявляться, но он вёл себя нормально, а вчера, когда юнец чистил мне обувь, я не заметил у него на руке никаких следов взбугрившихся вен.
И вот он снова меня раздражает.
— Тогда не понимаю, в чём проблема. Парень здоров — и это замечательно. — Я распахиваю дверцу
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
