— За тобой скоро приедут.
— Смысле?
— Ты возвращаешься домой. К отцу.
— Но неделя ещё не закончилась, — хватаюсь я за слабую отмазку.
— Твой отец решает, когда заканчивается твоя ссылка. Он уже заплатил за все неудобства, которые ты мне доставила.
— Что? — я вскакиваю.
Лодка покачивается резко.
28
— Тише. Мы сейчас перевернемся.
Макар сверкнул глазами цвета мокрого асфальта.
Вцепившись в бортики, напрягся наклонившись вперёд ко мне.
Тело его окаменело, я прям чувствую, не прикасаясь, какими стальными стали эти мышцы под одеждой.
Хотя внешне он оставался совершенно спокойным.
Смотрит снизу вверх, сжав челюсть.
Мне душно. Меня переполняют эмоции.
Как же задолбали.
Почему в этой гребенной жизни все можно купить?
— Почему ты все испортил. Вот так… — досадно мычу я, думая какой же это бред. — Я подумала между нами…А как же секс?
Слова сосказывали с языка как горящие угли. Не могла держать в себе. Обжигалась.
— Для меня это хорошая сумма, — как-то увилисто ответил Макар. — Кристина, ну ты в самом деле? Взрослая девочка. Это же просто секс.
Меня ранило.
Если в первый раз произошедшее казалось случайностью. Дикостью. Нахлынувшей страстью без возможности сопротивляться…
То в последний раз, я до мозга костей осознала, что это притяжение.
Магнит.
Макар мой магнит, с которым и угомонится приятно. И подчиняться.
Его слова царапают меня изнутри мезофиллером.
Чужой человек не может меня так задеть.
Хочу сделать ему больно. Хотя бы физически.
Размахиваюсь, оступаюсь на верёвке которой лодка была привязана, и теряю равновесие.
Макар подхватывает меня…
И мы вместе просто вываливается за борт.
Вода ледяная. Воздух не может попасть в сжатые легкие.
Одежда тут же тяжелеет. Меня тянет вниз.
А главное на меня нападает паника. Макар где???
Я просто завалилась на него, как мешок с…
— Дура! — выныривает позади меня.
— Слава богу! — радуюсь я, и тут же вскрикиваю.
От холода свело ногу. Просто нахрен парализует.
— Я тону! Тону! — барахтая руками как могу, жадно хватаю воздух сквозь зубы.
С головой погружаюсь под воду.
Я вряд ли уже вынырну. А Макар так и скажет, сама утонула. Не выдержала деревенской жизни. И пусть моя смерть будет на совести батеньки.
Не успеваю представить как папочка будет проводить мои похороны.
Меня выдергивает сквозь толщу холодной воды наверх.
Макар. Слава богу.
Лицо застили мокрые волосы. Во рту противный привкус. И кажется какая-то живность.
Меня начинает тошнить.
— Кристина, мать твою! Прекрати дергаться, иначе оба потонем к чертям собачьим. Я ж даже Машке не сказал куда идем.
— Я не могу. Мне плохо, — жалуюсь я, вцепившись в его плечо.
Аа-а-а. Он тепленький. Как печка. И сильный.
Протащив нас несколько метров, парень опирается ногами в илистое дно. Наконец и я ощущаю скудную опору.
А еще меня снова начало трясти…От холода. Просто пошевелиться нельзя.
— Давай, давай. Передвигай конечностями. Я тебя тащить не буду.
— Хо-л-лодно, — сквозь зубы напоминаю я, поднимая взгляд мокрой курицы.
Бешенные почерневшие очи взирают с озадаченностью.
И вдруг Макар рассмеялся.
— Т-ты чего? Об дно башкой долбанулся? Или пиявка к мозгу присосалась?
— Ты такая жалкая, — сквозь смех произносит он. При этом я все крепче обнимаю его руку.
Не удивлюсь, если от такой горячей кожи и одежда быстрее высохнет.
Кстати, а где куртка?
— К-куртка? — цежу я.
— Тяжелая. Скинул.
Идти невозможно. Берег забит камышами, порослью кустарников. В сапогах хлюпает, а под самими сапожками чвакает жижа.
Отбивая зубами дробь, определяю что Макар тащит нас не к дороге.
— Мы куда?
— До поселка далеко. Надо согреться. Вон видишь? — указывает на развалившуюся халупу, которую я еле разглядела за елкой. — Сторожка. Там должна быть сухая одежда. Куртки или шубы.
— Шубы? — переспросила я.
Макар хмыкнул.
— Не такие, как ты привыкла их видеть. Деревенский вариант.
Да мне сейчас любой вариант сойдет. Только бы сухой. И теплый.
До сторожки мы добрались… Макар дотащил меня, еле живую.
Оставил на пороге, громыхнул чем-то возле двери, и завел в темное помещение.
Парень снова принялся суетиться, а вернее лазить в каждый угол в поисках…Надеюсь чего-то сухого и не воняющего плесенью.
Противно стоять, когда с тебя медленными ручейками стекает вода с одежды.
Решила последовать примеру Макара.
Брезгливо осмотревшись, увидела фуфайку.
— Чего ж молчишь? — и кинулась к ней.
— Ты собираешь сухое на мокрое натянуть? — с подозрением поинтересовался мистер Печка. Вот он носится туды-сюды, а меня теплым ветерком окутывает.
А потом снова холод.
— Я писать хочу, — пожаловалась я наконец, пока моча не начала из ушей литься.
— Выйди и сделай это в любом месте, — отмахнулся, тряся коробком спичек.
Когда я вернулась, в комнатушке стало чуть светлее.
Из печки полыхало.
Макар смог развести огонь.
Господи, как хорошо что я оказалась тут с ним, а не с Алексом. Тот бы еще в речке утоп, побоявшись свои новомодные кроссы скинуть.
Продолжаю тянуть руки к огню, а глазами дыру в парне прожигать.
Какой он классный и…
Стоп. Этот кретин не просто так же меня спас.
"Твой папочка мне заплатил".
Отворачиваюсь от этого купидона тестостеронового.
— Быстрее согреешься, если одежду мокрую снимешь, — за спиной слышатся шаги. Вытягивает руку с висящей на ней шкурой.
— Я не договорила.
— Что?
— Считаю, ты немного не доработал, — со злобы произношу я, поворачиваясь и заглядывая в обеспокоенное лицо Макара.
