которые в меня вложены.
Так и вышло. Я в таких вещах не ошибаюсь.
— Простите, я опоздала. Проспала, — Аля влетела в комнату вся растрёпанная, но живая и фонтанирующая энергией. Хорошо, что не стала говорить о пробках, я-то заметила, что клиентка успела ювелирно нанести красную помаду, не размазав ни на миллиметр. Раз я не видела её в таком макияже ранее на фотках, означало, что сделано это только ради одного из нас, находящихся в комнате.
«Ради того, чтобы позлить мать», — безошибочно угадала я, подметив, как напряглась Вера Алексеевна.
— Надеюсь, вы уже не отобедали без меня?
— Нет, разумеется, Алевтина. Мы тебя ждали, — мать приподнялась, давая понять, что пора перейти в столовую. Как должно быть тоскливо житьв этом доме!
— Здорово, умираю от голода, — нарочито весело ответила дочь и метнула на меня быстрый взгляд: мол, нормально ли всё идёт.
Ела Аля небрежно, но мать не делала ей замечаний, хотя и поглядывала на неё время от времени. Отчим же и вовсе периодически отвлекался на сообщения в смартфоне и выходил из столовой, буркнув извинения. Мать Али и на это не реагировала, наверное, привыкла.
Обед был всем в тягость, Вера Алексеевна с дотошностью следователя расспрашивала меня об увлечениях и учёбе, на что Аля краснела и пыталась сказать, что строить карьеру с младых ногтей сейчас необязательно, а Билл Гейтс вообще бросил универ, и ничего, живёт припеваючи, бизнес-империю построил.
— А сколько тех, кому это не удалось? — возразила мать и тут же кивнула на меня: — Вон, Лада правильно сделала, образование получила, теперь и мечтать можно. Родителей иногда полезно слушать.
— Иногда, — кивнула Аля.
Я же помалкивала и старалась вести себя, с одной стороны, непринуждённо, с другой, не лезла в ссору хозяев. Понятно, зачем Аля привела меня сюда: чтобы не дать матери превратить последний обед в череду нотаций и чтобы показать, что она едет не одна, ведь отчим не станет ходить с падчерицей, как хозяин с собакой.
Грубое сравнение, но отчасти верное. Мать хотела сделать из дочери подобие себя, только всецело подчиняющееся ей. Все мы иногда мечтаем о взаимоисключающих вещах.
Обед закончился, а мы всё сидели за столом и обсуждали завтрашнюю поездку в Москву. Вернее, слушали наставления Веры Алексеевны: она подробно рассказывала о том, как и где мы остановимся, и как себя вести на собеседовании в школу искусств.
— За всё заплачено, — фыркала Аля и с улыбкой смотрела на меня.
— Верно, — возражала её мать и постукивала острыми красными ноготками по столу. — Только заплатить — это одно, там все платят, но не всем предложат стажировку в хорошей компании. Помнишь, о чём мы договаривались? Месяц сроку. Не сдашь первую практику на «отлично», поедешь обратно и станешь безропотно работать на меня три месяца.
— Я помню, — у Али впервые появились в голосе стальные нотки. — И этот месяц ты ко мне не лезешь.
— А ты не впутываешься в дурные истории, — парировала мать и бросила вилку на стол.
— Я прослежу, — дядя Витя впервые вмешался в разговор, и мать сразу отстала. Смягчилась, приложила руку ко лбу и закрыла глаза. Мол, меня эта тема уже утомила, но иначе нельзя. — Они будут жить у Филиной Лилии. За квартиркой присмотрят, да и за ними будут смотреть.
Отчим скользнул взглядом по падчерице, а в мою сторону даже не взглянул. Значит, всё идёт по плану. В этой комнате нервничали все, кроме меня, хотя что-то такое царапнуло слух. Интуиция сработала как истеричная сигнализация на старенькой машине. Только прогромыхает кто по разбитой дороге рядом, так она орёт дурняком.
— Кто такая эта дама? — спросила я у Али, когда попросила её довезти меня до дома.
— Какая-то знакомая отчима. Старая грымза, должно быть, раз мать не встрепенулась. Да она наверняка станет нас пасти.
— Ну, это не проблема, — заверила я.
И крупно ошиблась.
Глава 3
Москва встретила нас промозглым дождём, но я была рада возвратиться в этот город. Всё выглядывала в толпе знакомые лица. Нет, Немова я не искала, такие совпадения маловероятны и совсем неудобны, сейчас я просто хотела убедиться, что никто не подойдёт поздороваться.
Призраки прошлого должны оставаться в прошлом.
Бывали такие накладки, Москва — город огромный, а знакомых встретить — раз плюнуть. Я часто работала в столице, поэтому могла ожидать, что кто-то из тех, кого я обирала, мог меня узнать и захотеть отомстить.
Чаще всего жертвы сами не горели желанием встречи с обманщицей, потому что в своё время, желая наказать стерву, получали по рогам. Но бывали такие индивидуумы, которые считали меня жертвой обстоятельств и подходили продолжить знакомство. Обещали выручить и спасти. Или просто «посидеть где-то, вспомнить прошлое», чтобы затащить в постель обольстительницу и культурно расстаться уже навсегда. По собственной инициативе.
Иные желали застать меня врасплох и посмотреть, не раскаиваюсь ли я.
Последнее было сделать сложнее всего. Обычно я смотрела отчуждённо и говорила холодным тоном: «Я вас не знаю, простите». Это отрезвляло самых несмелых, а на борзых я спускала своего нового кавалера. Смотрела на него жалобно, из-под длинных ресниц, а если и эти невербальные сигналы оказывались непонятыми, просила о помощи открыто.
Потом говорила, поправляя волосы или теребя тонкий золотой браслетик с шармами на запястье:
— Это мой любовник. Бывший. Мы некрасиво расстались, но я не хотела бы об этом вспоминать.
Следующий шаг — признать свою вину в разрыве прошлых отношений. И замолчать. Тайна притягательна, интимная тайна тем более.
Но сегодня знакомых лиц в аэропорту не было. С Лилией Аркальевной, сестрой Немова, мы столкнулись нос к носу уже в дверях новой квартиры, где предстояло остановиться на ночлег.
— А, это вы? Не ожидала, — протянула сестра Фила и улыбнулась так, словно поймала воришку за руку, когда он засунул руку в сумочку. — Как поживаете, как вас там, забыла?
— Лада, — бодро ответила я, не моргнув и глазом, хотя в груди сердце колотилось так, что грозило разорваться. Как водяная бомба. — Простите, я не помню, чтобы мы были знакомы.
— Да и знакомством, это сложно назвать. — улыбнулась хозяйка квартиры, пропуская нас с Алей в гостиную. — Обживайтесь. Только мужчин не водите, я с этим строго. В притон квартиру превращать не позволю.
И сестра Немова снова уставилась на меня, как на падшую привокзальную шлюшку. Наверное, в её глазах я ею и была. Впрочем, какая разница, что думает обо мне прошлая клиентка? Важнее сейчас усыпить бдительность новой жертвы, уже хмурившейся и посматривающей на меня с подозрением.
А уж после
