Чем больше я об этом думала, тем больше убеждалась: валить мне отсюда надо. В город. Подальше от бабушек с их опекой и от Заречного, который плевать хотел и на судьбу, и на меня вместе с нею. Навязываться не в моих правилась.
Волосы сушила не спеша. Заплела их в небрежную косу, за косметикой и не подумала лезть. Себя уважать перестану, если поддамся внутренней симпатии, и стану на себя его внимание перетягивать. Да еще перед кем? Перед горячо любимыми родственницами! А что, к примеру, будет, когда его окружат холеные красотки, требующие внимания? Тоже бороться бесконечно?
Эх, Ленка, одно ясно — понравился он тебе, аспид синеглазый! Прямо в душу запал. Обычные джинсы, кроссовки, тонкий свитер. И все же не удержалась, полезла в рюкзак и провела несколько раз тушью по длинным, пушистым, но светлым на концах ресницам. Веснушки замазывать не стала. Пусть уж как есть. Завтрак бы еще пережить в кругу любимой семьи, члены которой сговорились устроить мою личную жизнь.
Светлана принимала гостей на своей любимой кухне. По всему дому витали такие ароматы, что рот невольно наполнялся слюной, а желудок жалобно сжимался, напоминая, что со времен сомнительной успокоительной настойки, в нем практически ничего не было.
Еще спускаясь по лестнице, услышала беседу. И как это родственницам удалось опередить меня? Не то, что бы я подкрадывалась, но старалась шагать тише, чтобы не упустить ничего важного. Возможно, даже не предназначенного для моих ушей. Благо хозяйство свое дядя Валера содержал в порядке, ступени на лестнице не скрипели.
Мои родственницы неспешно и очень благожелательно общались с Драконом Петровичем, который, в свою очередь, хоть и не понимал, чем вызваны такие перемены в поведении Агриппины Саввичны, ведь своих намерений в отношении ее дома он не менял, старательно поддерживал разговор. Впрочем, ему и самому было любопытно, потому что последнее, что змей помнил, как оказалось, это рыбалку с неким помощником Антоном.
— Так ты, милок, говоришь, в Разноречье рыбачил? — как бы невзначай спросила Ядвига. Не удивлюсь, если в этот самый момент две моих заговорщицы переглянулись между собой.
— Да, у меня дом там. Построил, а выбираюсь не часто. Работа, знаете ли, — ответил Дмитрий Петрович.
— Места там знатные! — поддержала беседу Гриппа. — Еще мой дед там охотился, а потом зверье повывели. Хорошо не всё, догадались заповедник сделать. Да, говорят, все одно высокое начальство туда пострелять ездит. Не слыхал ли?
— Нет. Не люблю убивать диких животных, хотя держу несколько фермерских хозяйств. Сами знаете, сейчас в магазине приличные продукты не купишь. — Вот, буржуй! Продукты ему неприличные в магазинах!
— Свое-то, оно, знамо дело, завсегда лучше! — авторитетно заявила Гриппа.
— А я больше рыбную ловлю люблю. Посидеть на бережку или в лодке с удочкой, подумать.
— Подумать — это хорошо. Хорошо-о-о, — согласилась Ядвига. — Так ты в речку-то, все же, как угодил?
Повисла недолгая пауза, а потом жертва ведьминого проклятья ответила:
— Сам не знаю. Рыбачили на косе. Клев был хороший. И вроде уже уходить нужно было, а все ждал, что сейчас на крючок попадется нечто небывалое.
— И как? Попалось? — спросила Светлана, гремя тарелками. — Сейчас омлет поспеет, и можно садиться. Дмитрий Петрович, выпейте пока молочка, я только подоила. Или вы из холодильника предпочитаете?
Ишь, распелась! Мужа на нее нет! Подумала и сама же себя укорила за такие мысли.
— Благодарю вас, Светлана. Парное молоко для городского жителя — экзотика, но я не откажусь.
— Пейте на здоровье.
— Дак, с рыбой-то, что дальше было? — тут же перевела разговор в нужное русло Ядвига.
— В том-то и дело, что предчувствие меня не обмануло. Огромный таймень схватил. Судя по тяге, там не меньше тридцати килограммов живого весу. Антоха рядом стоял…
— Уж не тот ли это Антоха, которого я в твоем кабинете видала, а? — живо поинтересовалась Гриппа.
— Он, друг мой и заместитель, — подтвердил Дмитрий, не заметив подвоха. Я же практически услышала тот треск, с которым сейчас разваливалась вся придуманная бабушкой история. — Так вот, тяну я тайменя, и вдруг поскальзываюсь и в воду. Дальше ничего не помню, ни как плыл, ни как в лодке оказался.
— А Антоха-то твой, где был? — уточнила бабушка.
— Да, говорю же, рядом он стоял. И место там неглубокое. Странно, как я сюда попал…
— Чего ж странного? Может, течение, а может, лихие люди. Ты б проверил, касатик, деньги, документы, ключи на месте ли? — вклинилась Ядвига.
— Не брал я ничего. Зачем в тайге деньги? Медведю за место заплатить, что ли? Так он скорее морковкой возьмет или той же рыбой.
Больше задерживаться не могла, хотя, признаюсь, разговоры на кухне велись любопытные. Да и дядя Саша уже входил в дом.
— О, Еленка, — добродушно улыбнулся он. — Где бы здесь руки помыть?
— Вторая дверь по коридору направо, — ответила я, чем, собственно, себя и обнаружила.
На кухню входила, нацепив дежурную улыбку. Заречный в окружении моих родственниц выглядел как большой довольный жизнью шмель на цветочной клумбе. Без ветровки он казался еще привлекательнее, если такое вообще возможно. И, кажется, вся моя семья была им очарована всерьез и надолго.
— А вот и наша Еленка, — улыбнулась Светлана. — Зови дядю Сашу, Валеру ждать не будем, садимся, а то чайник второй раз грею.
— Он уже идет, — сообщила я, усаживаясь рядом с Ядвигой, подальше от бывшего дракона. Хотя, как мне кажется, драконы бывшими не бывают.
Стоило заговорить, как внимание гостя тут же переключилось на меня. Конечно, я теперь довольно презентабельно выгляжу. И не важно, что простенько. Главное, молодо, а на фоне бабушек и вовсе кажусь юной. Смотрю и интерес в синих зенках вспыхнул, и лицо стало такое, как у кота, перед которым крынку со сметаной поставили. Нет уж, Дракон Петрович. Вы, разумеется, мужчина видный, но к серьезным отношениям совсем непригодный. А у меня уже и времени на пустые шуры-муры не осталось. Ребенка хочется, да и в силу войти тоже. Потому что быть ведьмой без дара — это все равно, что всю жизнь жить у ларька с мороженным, ходить мимо него, но так ни разу и не попробовать. Обидно. И смотреть на смазливую физиономию змея я себе запретила, тем более тут было, на что взглянуть и кроме него.
Не знаю уж, каждый ли день так завтракают в доме лесника, но сегодня стол ломился. На горячих булочках, щедро посыпанных сахаром и корицей, таяли кусочки сливочного масла. Посреди стола стояло огромное блюдо с пушистым омлетом, в котором явственно различались ломтики помидоров и зелени. Тарелки с нарезанной копченой олениной, домашним сыром и солеными сигами соседствовали с вазочками варенья и домашними солениями. Под тряпицей лежали толстые ломти свежеиспеченного хлеба. Кувшин молока и глиняная тарелка с крупными хлопьями творога сиротливо примостились на самом краю. Расстаралась хозяйка, ничего не скажешь.
