Я с подозрением взглянул на Покойника. Уж очень скоро он сдался.
– Покойник прав. Сколько мы тебе должны?
– Не так уж много, придется опять идти дурачить клиентов для этого зануды Уника.
Печальная история. Уник никому не нравится. И мне тоже, хотя я с ним не знаком.
– Надо же Унику тоже зарабатывать на жизнь.
Я отсчитал несколько монет. Тарп вроде был доволен. Вся его работа состояла в том, чтобы открывать дверь.
– Я находился здесь, вместо того чтобы быть дома. Хотя я слышал, что тебя уже не интересуют женщины.
– Это не совсем так. Еще интересуют. Но все меньше и меньше.
– Не будь циником. Извинись перед Тинни.
Ему нравилась Тинни. Черт возьми, мне она тоже нравилась. Я просто не мог сладить с ее нравом: что с нее взять – рыжая. А теперь… Теперь я запел по-другому. Воздержание смягчает сердца.
Плоскомордый, казалось, не торопится уходить. Они с Покойником стали рассуждать, какой бзик был у странного старикана и что заставляло его резать женщин. Я решил воспользоваться случаем. Собрал остатки завтрака и отнес их на кухню. Избавившись от улик, я намеревался проскользнуть наверх и чуточку вздремнуть.
Кто-то постучал в дверь.
22
Кто это? Я так старался отвадить клиентов, что у меня теперь немного посетителей. Дин сделал вид, что слишком занят мытьем посуды, и мне пришлось идти к двери самому.
Я надеялся увидеть тепленькую секс-бомбу, но передо мной предстал Брешущий Пес Амато. Я начисто о нем забыл.
– Ты совсем позабыл обо мне, Гаррет, – вламываясь в коридор и оттесняя меня назад при помощи личного химического оружия, с обидой сказал он.
– Нет, – соврал я. – Я думал, ты еще не успел ничего сделать.
– Шел дождь. Мне больше нечего было делать. Плакаты и листовки быстро устаревают.
Считается, что промывание убивает зловоние. Это не так. Вода только усиливает запах.
Я подумал было оставить распахнутой дверь, открыть несколько окон и устроить сквозняк. Если бы я жил на Холме, сделал бы это не задумываясь. Но в нашей округе это большой риск. Даже во время тайфуна всегда найдется какой-нибудь удалец, готовый ухватиться за представившуюся возможность. Кроме того, на первом этаже у меня всего одно окно.
Пройдя мимо меня, Амато остановился и начал озираться вокруг; дождевая вода капала с него на пол, ядовитые испарения стояли в воздухе.
– У тебя тут есть такая штука, все называют это чудо Покойником. Я очень хочу взглянуть на него, понимаешь?
Я старался почти не дышать. Суетиться ни к чему. Все равно никакого толку.
– Конечно. Ему стоит познакомиться с таким человеком, как ты.
Жаль, у Мешка с костями нет обоняния. Я бы запер его наедине с Амато и не открывал, пока Брешущий Пес не выложил бы Покойнику все свои бредовые теории о тайном сговоре.
Я открыл дверь комнаты Покойника и впустил Амато. Сидящий вполоборота в моем кресле Плоскомордый увидел Брешущего Пса. Лицо его мгновенно сморщилось. Но он ничего не спросил.
Он учуял запах. Задыхаясь, Плоскомордый произнес:
– Я вижу, к вам пришел клиент, мне лучше откланяться.
Едва я успел войти, Плоскомордый выскользнул за дверь. Он бросил на меня взгляд, говорящий, что он хотел бы получить объяснения. После. После того, как зловонные пары рассеются.
Я ему подмигнул:
– Проследи, чтобы парадная дверь была закрыта.
Брешущий Пес сказал:
– Бог мой, какой гадкий тип. Хобот, как у слона, да?
«Это еще один миссионер, Гаррет?»
– Это Кропоткин Амато. Ты помнишь нашу предыдущую договоренность?
«Ты знаешь, что я имею в виду. Ты по-прежнему собираешься меня мучить? Ты припоминаешь, что твоя прошлая попытка закончилась полным провалом?»
– Тебя мучить? Нет…
«Тебе также нет нужды упоминать о какой-то договоренности; я узнал все подробности, порывшись в твоих мозгах. Мы не договаривались, что этот человек будет сам за собой следить.»
– Мы не договаривались ни о чем, Весельчак. Брешущий Пес пришел в замешательство. Если бы я слышал только половину разговора, я бы тоже смутился. Я переменил тему:
– Ты поймешь, почему я это сделал.
Я не хотел задевать чувства Амато. Покойник мог залезть к нему в башку и увидеть, почему не стоит устраивать крупную кампанию.
«Ты прав, Гаррет. На этот раз прав. Как ни странно, он верит в свои теории. И, как ты понимаешь, для него они реальность, в которой он живет. Я советую тебе встретиться с нашим нанимателем и попытаться узнать, почему он считает необходимым следить за мистером Амато.
Доброе утро, мистер Амато. Я жажду с вами познакомиться с тех самых пор, как мистер Гаррет принялся следить за вашими передвижениями.»
Этот гад решил все свалить на меня.
– Уф… хм.
Брешущий Пес не мог найти слов. Может, следовало проверить, он ли это.
Но уже через секунду стало ясно, что проверки не требуется.
– Послушайте, Весельчак, разве вы…
«Нам с мистером Амато нужно обсудить кучу дел, Гаррет. Я предлагаю тебе пойти к мистеру Гулляру и попробовать выяснить причину его интереса.»
– Да, Гаррет. Чем ты занимался? Тебе надо было…
Я бежал, я потерпел поражение. Какое дело Брешущему Псу до того, что я не уделял ему внимания потому, что спасал Танфер от жуткого убийцы? Он уверен, что они меня купили. Даже несмотря на то, что я должен был за ним шпионить по их заданию.
Я окинул лестницу тоскливым взглядом, затем облачился в плащ. Посмотрел, сколько у меня денег в карманах. Может, снять комнату и немного соснуть?
Перед уходом я совершил внезапную вылазку в маленькую гостиную в надежде поймать кошку Дина и выволочь ее на улицу. Но кошки видно не было, видны были только следы ее когтей на моей мебели.
И тут я понял, что мне не о чем докладывать Гулляру. Я поплелся назад и с трудом отобрал у Брешущего Пса его отчет. Они с Покойником уже распутывали нити какого-то бредового заговора.
23
Веселый уголок – это часть города, где проявляются те черты натуры, которую разумные существа стараются скрывать. Здесь можно найти любой порок, совершить любой грех, удовлетворить почти любую потребность. Проститутки, притоны наркоманов и игорные дома – это лишь глянцевая поверхность, романтика. Та глянцевая поверхность, которую видно с улицы.
