не потерять этого доверия. У них есть время. Много времени. Впереди — сезон дождей. А когда она привыкнет к нему… Тогда…
Так он мечтал еще вчера. Еще вчера он отмерил достаточное количество времени, отодвинув границы прочих проблем. Да, ему пришлось бы уйти, чтобы найти убийц Миры. Это было его долгом перед памятью погибшей жены. Но он сумел бы найти слова, чтобы объяснить все своей паре. Потому что чувствовал, что со смертью жены не так все просто. Но сначала… Сначала они справятся с фобией и будут счастливы. Он и уснул на том тюфяке в обнимку с мечтой. Вчера. Сегодня было одно желание: догнать и порвать на лапшу того, кто отнял у него эту мечту. Безвозвратно.
А если бы утром он не проснулся от желания проверить, насколько быстро восстанавливается его тело? Бы. Но он же проснулся! Пробежался до ручья. Сил осталось даже на привычную некогда разминку с оружием. Успел достать меч. А потом закрутилось. Первого нападающего сразил, не поняв до конца, что тот не один. Ему кричали. Он кричал что-то злое в ответ. Силы таяли. Слабость давала о себе знать. Второго не добил. Но из боя выбил. Видел, как тот рухнул в стороне, зажав рану. Если ему не помочь, изойдет кровью. И боги с ним. Элройд не приглашал никого из этой троицы на дружеский поединок, они сами шли, чтобы убить. Меч с каждым ударом становился все тяжелее. Уже и со стороны должно быть заметно, с каким трудом оборотню удается им ворочать. К счастью, его противниками были все же люди. Даже не маги. Шли за легкой добычей? И тут нападавший допустил смертельную для себя ошибку. Оступился и сам напоролся на меч. С трудом вытащив оружие из груди мертвого уже врага, обернулся, чтобы успокоить Раду, которая не могла не проснуться от сотворенного дракой шума.
В проеме двери ее не было. Еще не встала? Вот соня… Значит, у него есть время прибрать тут за собой.
Первое, что увидел, опустив глаза — нож. По самую рукоять вонзившийся в голубую ткань. Платье почти не испачкалось в крови. Так бывает, когда сердце перестает биться сразу же после удара.
Элройд отбросил меч в сторону. И рухнул на колени рядом с любимой. Да. Именно с любимой. Это он понял еще вчера. В робкой надежде, что все это только сон, обнял безвольное тело. Единственным «нет» он сорвал голос. Не давая себе отчета в действиях, осторожно поднял девушку. Он должен отнести ее туда, где ему помогут! Ноги сами понесли его к нагам. Если там есть хоть одна живая душа…
Завеса, еще несколько дней назад откинувшая его от линии ворот, пропустила. И дверь в Храм была открыта. Но город был пуст. Живых он бы почувствовал. И сердце под голубой тканью молчало. Жизнь покинула его истинную вместе с последним вздохом, который он так и не услышал. Обнял ее в последний раз на алтаре, куда осторожно опустил. Забрал нож, завернув в клочок ее платья. Он еще даже не осознавал до конца, зачем. Вернуть убийце тем же способом? Отдать правосудию? Решит позднее.
Он спешил. Следы лес прячет быстро. Поэтому наскоро простился с той, которая стала для него всем в этом мире. Поэтому оставил ее посмертие на попечение богини нагов, положив на алтарь храма. Звери не смогут ее там потревожить. Он знал это точно. Волк несколько раз за годы пребывания здесь пытался проникнуть на территорию храмового комплекса. Безуспешно. Он и сегодня сомневался, пропустит ли его завеса. Пропустила. Великая нагиня позволила чужому пройти в святыню нагов. А значит, она приняла на себя судьбу его ноши. Это было почти невероятно. Или он уже думал об этом, когда входил в Храм с тяжелой ношей?
Каким далеким стало вчера. Еще вчера у него был выбор. Остаться навсегда в этом лесу с любимой или забрать ее с собой в большой мир? Быть только с ней или ввязаться в расследование гибели Миры, чтобы доказать себе самому собственную невиновность? Теперь выбор сделала за него судьба. У него не осталось ничего, кроме мести. Даже жизнь больше не имела для него ценности.
Глава 23.
Мужчина даже не задержался на поляне. Он и зашел туда, чтобы подобрать отброшенный в отчаянии меч. И еще раз проверить, насколько верно определил место схрона «метателя». Сейчас им двигала только злость на собственную слабость и жажда мести. В сторону поверженных врагов он даже не посмотрел. Те трое уже никому не причинят боли. Они так и останутся ждать случайных хищников, которые решат их участь. Незавидную участь наемных неудачливых убийц. Их не было жаль. Они сами выбрали свою судьбу, пусть встретят ее широко раскрытыми глазами.
След того, кто кинул нож, был виден даже человеку. Убегающий не осторожничал. Неужели был уверен, что погони за ним не будет? Это он зря. Если бы Элройд сейчас мог пройти оборот, он догнал бы быстрее, но пока это было невозможно. Его волк словно младенец. Слаб и беззащитен. Это злило оборотня неимоверно, но он понимал: силу зверя нужно восстановить и приберечь для решающей битвы. А пока только так. Главное, не сорваться на бег, чтобы в спешке не потерять след. Эх! Волк бы не приглядывался. Шел бы по запаху.
Мозг постепенно начинал мыслить рационально. Размеренность движений словно причесывала мысли. Те трое — точно люди. Даже не полукровки, которые без особого труда разделались бы с ослабленным альфой один на один. А «метатель»? Почему он не ввязался в драку? Несомненно, видел, что Элройд выбился из сил, но предпочел применить нож. Судя по траектории ножа, тот летел ему, Элройду в спину. Рада просто прикрыла его собой. Скрипнув зубами в бессильной ярости, отодвинул в сторону любые мысли, не касающиеся погони и «метателя». Прости, родная, все потом. Итак. «Метатель» понял, что те трое проиграли битву. Но он должен был знать точно, что Элройд выведен из игры. Убит физически или хотя бы морально. Почему убийцу устроило второе? И что по поводу тех троих? Знали ли, что за ними ведется наблюдение? Это едва ли. Заказчик не доверял наемникам? Или в случае удачи их все равно ожидала смерть? И то и другое
