с виду нормальный мужик, я бы даже не подумала, что он предаст тебя. А одиноких женщин вокруг много, он уже бы мог выбрать себе любую. Но он после вашего развода впал в дикую депрессию. Ни с кем не общался, стал одичалым. Он ведь на работу забил. Ярослав тянул и свой бизнес, и его. Мой муж вымотался, устал. Ярик тогда с ним даже подрался, пытался в чувство привести этого упертого барана. Ну и Артёма бросило в другую крайность. Он стал работать, как робот. Без перерывов и отдыха. Как будто хотел сдохнуть от усталости на работе. Все сотрудники от него шарахались. Злющий был, как черт. Его кидало из крайности в крайность. А потом ты вернулась в город. Он приехал к нам домой, сказал, что видел тебя беременную с новым мужем. Я его таким разбитым никогда еще не видела. Он понял, что потерял тебя навсегда. А знаешь, как он обрадовался, когда ты ему позвонила и сказала, что хочешь с ним поговорить? Он прилетел к нам с Яриком такой счастливый. Светился, как новогодняя гирлянда. Сказал, что вечером поедет к тебе. Он очень хотел провести с тобой время. Он соскучился по тебе. Ну, а тут этот Пашка…
У меня снова слезы текут по щекам.
— Алиса, я не знаю, что было бы, если бы ты иначе вела себя в постели. У меня нет ответа на этот вопрос. Но вспомни, как вы с Артёмом познакомились. Он ведь в то время один был, занимался бизнесом. В его жизни не мелькали женщины, он не бегал за юбками. Мы с Ярославом называли его волком-одиночкой. Первая девушка, с которой он начал серьезные отношения, и которую он привел в свою семью — это ты. Ты ушла из его жизни, и он снова стал одиноким волком. Все, что я могу тебе посоветовать… Тебе нужно все свои страхи обсудить с психологом. Я уверена, специалист поможет тебе понять, что секс с любимым мужем — это нормальное явление. Или ты теперь меня считаешь развратной девкой?
— Что ты! Нет! — вскрикиваю я и хватаю Машу за руку. — Ты добрая и светлая. И я тебя очень люблю.
— Если представить, что я оставлю Ярика без «сладенького», да он, наверное, тоже через какое-то время начнет коситься на запретное. Эх, Алиса… Алиса. Почему ты со мной раньше на эту тему не говорила? Я-то думала, что у вас с Артёмом все хорошо… А оказалось, что не совсем…
— Я не знаю, как это объяснить… Мне было стыдно общаться на такие темы. Я чувствовала себя будто извалявшейся в грязи. Мы же с детства получаем инструкцию, как жить. Убить, украсть — это плохо, а учиться, развиваться — это хорошо. А мне с детства говорили, что секс — это плохо, это грязь. Мама всех моих подруг называла шлюхами и проститутками, запрещала мне общаться с девчонками, потому что они носили короткие юбки. Наверное, если бы я не влюбилась в Артёма и не выскочила бы за него замуж, несмотря на вопли мамы, то она бы выдала меня за Пашку. Даже представить страшно, какая бы у меня жизнь была. Он бы меня бил, а мать бы говорила мне, чтоб я должна молча терпеть и слушаться мужа, — я закрываю лицо ладонями.
— Представляю, в каком шоке сейчас твоя мама и ее подруга. Павлика по телевизору показывают, говорят о том, что он напал на человека. Наверное, твоя мама рада, что ты не связала свою жизнь с ним, — предполагает Маша.
— Скорее всего, мама и тетя Тамара боятся, что теперь о них будут говорить соседи. Не удивлюсь, если мама продаст квартиру и переедет куда-нибудь, где новые соседи ничего не будут о ней знать, — вздыхаю я.
Мой телефон начинает вибрировать. На экране высвечивается имя лечащего врача Артёма. Я хватаю телефон в руку.
— Да? — сглатываю вязкую слюну.
— Алиса Викторовна, я звоню вам по поводу Артёма Алексеевича.
У меня сердце замирает на миг. Кровь стучит в висках. Я до дрожи боюсь услышать плохие новости.
Глава 22
— Завтра мы переведем Артёма Алексеевича в палату, я сейчас вам продиктую список необходимых вещей, которые потребуются вашему мужу. Привезите сегодня и оставьте медсестре, — готовит мне доктор.
— Артёма можно будет навестить завтра? — спрашиваю я.
— Да, в часы приема можете приехать.
Я осторожно встаю с кресла и захожу в спальню. Беру со стола блокнот и ручку. Записываю список вещей и необходимых лекарств. Узнаю о самочувствии Орлова, а потом прощаюсь с доктором.
— Я сейчас отправлю этот список Ярику, он все соберет и отвезет в больницу, — говорит Маша.
— Спасибо, — киваю ей.
С трудом дожидаюсь следующий день. Мы с Машей вместе едем в больницу к Артёму. За рулем машины Илья Борисович. Крупный лысый мужчина. Он напоминает мне терминатора, который способен одной рукой придушить всех моих обидчиков. У него всегда непроницаемая маска на лице.
Мы с Машей идем по коридору больницы. Мимо проходят врачи и пациенты. У нас на ногах бахилы, на плечи накинуты белые халаты. Илья Борисович останавливается в коридоре отделения, сосредоточенно наблюдает за периметром.
Мы с Макаровой узнаем у медсестры, в какую палату перевели Орлова. Девушка подсказывает, где найти нужную дверь.
Я замираю около палаты. Меня трясет. Не понимаю, почему волнуюсь. Маша берет меня за руку, а потом робко стучится и открывает дверь. Мы с Макаровой вместе переступаем порог и заходим в просторное светлое помещение. Одноместная палата. Вдоль стены темный диван, в углу холодильник, микроволновая печь и шкаф. А около окна стоит кровать, на ней полусидя лежит Артём.
Он бледный, под глазами темные круги, скулы заострились, на щеках колючая щетина. Грудная клетка перебинтована. Взгляд какой-то потухший. Но при виде нас, на его губах появляется искренняя улыбка.
— Привет, — смотрит на нас так, будто видит перед собой чудо.
— Мы тебе принесли бульон, воду и фрукты. Все, что доктор разрешил, — говорит Маша и вытаскивает из пакета продукты, аккуратно ставит на тумбочку.
— Спасибо.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашиваю я и натыкаюсь на обжигающий взгляд.
Артём смотрит на меня с такой теплотой, что у меня сердце невольно сбивается с ритма.
— Я так рад, что с тобой ничего не случилось, — выдыхает он. — Я когда очнулся в реанимации, за тебя очень переживал. Не знал, что тот псих сделал с тобой, когда меня выключило от боли. Боялся, что он и тебе тоже навредил.
— Он сразу ехал, я не
