натворил… Что испугал ее своими действиями, причинил ей дискомфорт… Вся боль от ранений, полученных мной за время работы в отделе, не шла ни в какое сравнение с тем, что я почувствовал. Меня накрыло волной такой оглушающей и удушающей боли, что стало трудно дышать. А еще было отвращение к себе.
Смотреть на Кристину я не мог. Я дважды за этот вечер предал ее, хоть она об этом и не знала. Сначала позволив словам Круглова вывести меня из равновесия, посеять в моей душе сомнения, несправедливые по отношению к Крис, а затем — подмяв ее под себя, попытавшись подчинить себе, своим желаниям, даже против ее воли.
— Влад, — малышка уже начала хмуриться, повысила голос, а я все еще не мог понять, о чем она говорит. Элементарно — я не мог понять, почему она до сих пор рядом со мной, почему стоит так близко, а не сбежала в неизвестном направлении. — Ты вообще меня слышишь?
Она так забавно топнула ножкой. Была бы она не босая, может, и был бы какой-то эффект, а так… Только заставила меня улыбнуться. Пусть и слабой улыбкой.
— Не очень, — признался и тут же нахмурился, заметив, как она поежилась, поплотнее закутываясь в легкий шелковый халатик.
Не отдавая себе отчета в действиях, подхватил любимую на руки и понес на кровать. Девушка продолжала хмуриться, но обвила мою шею руками, чтобы не упасть, хотя я бы и так ей этого не дал сделать. Удостоверившись, что она плотно завернута в одеяло, сел рядом, взяв за руку. Как бы ни был я себе противен, отказаться от нее — от прикосновений к ней, от поцелуев — не мог.
— Повтори, пожалуйста, все, что ты сказала. Я постараюсь в этот раз услышать каждое слово, — чуть улыбнулся, поглаживая ладонь девушки большим пальцем.
Малышка закатила глаза, видимо, мысленно досчитала до трех, и вновь рассказал мне то, что поведал ей Джеймс. Когда до меня, наконец, дошел смысл ее слов, сказать, что я испытал несказанное облегчение — не сказать ничего.
Одно дело думать, что являешься ничем не лучше, чем ее бывший, что тоже способен на предательство самого светлого и чистого, что есть в твоей жизни, а другое дело — знать, что все это не являлось твоими настоящими чувствами, что это лишь очередное проявление магии и ее безумств.
Дальнейшее делал практически на автопилоте. Встал с постели, принес из ванной аптечку, наколдовал небольшой ножик, сделал на своей руке и руке Кристины по маленькому надрезу, крепко сжал ее небольшую ручку, держа ее как можно дольше, чтобы кровь точно смешалась, а затем притянул малышку к себе, приникая к губам — осторожно, почти невесомо, боясь вновь навредить.
Вот только у Крис были другие планы. Девушка с тихим стоном углубила поцелуй, выпутываясь из одеяла, прижимаясь ко мне всем телом. Я не стал сопротивляться, отвечая ей со всевозможной страстью.
В какой-то момент осознал, что терзавшие до этого мое сердце сомнения, тревоги и ревность ушли, словно их и не было. Я вновь почувствовал легкость и безграничную любовь к девушке в моих объятиях, какую ощущал до этого дня, без примеси отравляющей ее грязи. Мне и верилось в то, что Джеймс был прав, и ритуал сработал, и не верилось. Слишком быстрой и молниеносной была смена моего состояния — от гложущей ревности до окрыляющей любви.
Но через некоторое время любые мысли выветрились у меня из головы. Кристина об этом позаботилась — повалив меня на постель, забралась сверху, осыпая поцелуями и шепча, как сильно меня любит. В голове промелькнула мысль, что это я должен так делать, а не она, но я откинул ее, как мешающую, и предоставил малышке полную свободу действий. Член, вокруг которого сомкнулись ее губы, был со мной полностью согласен.
Глава 22
Кристина
Утром, еще раз соблазнив своего будущего мужа (а то, что он им рано или поздно станет, я знала наверняка) и удостоверившись в том, что никакие сомнения больше его не терзают, устроила Владу допрос с пристрастием. Уж, очень мне хотелось знать, как прошел разговор с Василием.
Посмеиваясь над моим любопытством, он рассказал о том, что произошло в допросной. Правда, в какой-то момент мне показалось, что он что-то недоговаривает, но блуждающая по моему телу рука, то и дело оказывающаяся в стратегически важных местах, мешала сосредоточиться и выведать все детали.
— Предлагаю больше не думать о человеке, которому больше не суждено увидеть белый свет, — прошептал он, осыпая меня поцелуями, — и провести утро более плодотворно.
Застонав, когда его рука оказалась у меня между ног, согласилась. Да, не стоит больше думать о том, кто теперь не сможет причинить мне вред. Лучше думать о том, кто доставляет мне неземное удовольствие.
Вот только вновь насладиться друг другом нам не дали. В дверь забарабанили, и сразу за стуком раздался голос Кита.
— Просыпайтесь, голубки, у нас гости, и развлекать их в гордом одиночестве я не намерен.
Влад застонал, скатившись с меня, и запустил подушкой в дверь.
— Убирайся и оставь меня в покое, у меня отпуск.
Я удивленно посмотрела на мужчину — какой еще отпуск? Он мне ничего не говорил. Похоже, это было именно то, о чем он умолчал ранее.
— Это не повод проводить целый день в постели, — парировал брат. — Вы все равно встанете, когда захотите есть.
— Не уверен, — проворчал Заров, тем не менее поднимаясь.
Я хихикнула и тоже начала собираться. У меня было такое хорошее настроение, что хотелось любить весь мир. Даже вредный Никита и незваные гости не могли мне его испоганить.
— Если я выселю его из его же дома, это будет очень плохой поступок? — задумчиво пробормотал Влад, выходя со мной из комнаты, целуя на ходу.
— Очень, — рассмеялась, отвечая на поцелуй.
Спустившись в гостиную, мы увидели там интересную компанию. На одном из кресел развалился оборотень, занесший тогда записи Дронова, на другом — неизвестный мне мужчина в черных очках, а на диване сидели Кит и Александр. Последний был явно чем-то очень недоволен. Мне не доводилось еще видеть Альфу в таком отвратительном настроении, но я и встречалась с ним всего ничего.
— Добрый день, — кивнула, не собираясь, впрочем, присаживаться.
Мест особо не было — только между братом и оборотнем, а сидеть вдалеке от Влада не хотелось. Мне вообще казалось, что теперь я не смогу и дня провести вдали от своего любимого. Эта зависимость от его присутствия в моей жизни
