мне не пришлось отнимать чужую. Покидая дом, задыхаясь от безумной скачки на украденной лошади через ночной лес, я убеждала себя, что, если придется, буду к этому готова, но проверить это на практике мне, к счастью, так и не довелось.
Теперь же, когда дело касалось Лагарда, я снова спрашивала себя, смогу ли для него убить?
Его нож в голенище сапога мне совсем не мешал. Напротив, ощущался так естественно.
Если выбор встанет между ним и неизвестным мне пока похитителем…
Смешиваясь с толпой, я отчетливее ощутила нарастающую в теле дрожь.
Не хотелось бы мне выбирать, но если придется, я сделаю все, чтобы не дать ему погибнуть.
Утешало хотя бы то, что он был жив — это я знала совершенно точно.
Жив, но так далеко, что мне не удавалось прочувствовать, поймать хотя бы намек на место, в котором он мог находиться.
На пристани суетились люди — последний на сегодня корабль готовился выйти в море. Часть пассажиров уже стояла на палубе, слуги таскали вещи, а матросы улыбались вульгарного вида девицам, прощаясь до следующей встречи.
Я прикусила губу изнутри, раздумывая, стоит ли подняться на борт.
Если ошибусь, потеряю время. Если окажусь права, смогу либо вытащить Лагарда, либо поднять шум, достаточный для того, чтобы нам помогли.
Как долго вообще можно обыскивать корабль, не имея помощников, знающих его как свои пять пальцев?
Лучшей версии у меня все равно не было, и я уже почти решилась рискнуть, когда в спину ударило ледяным ощущением чужого ужаса.
Я развернулась, отыскивая его источник.
Это точно был не Даниэль, но где-то за моей спиной кому-то было отчаянно страшно. Возможно, тому, кто что-то видел.
Я сорвалась с места, не глядя извинилась перед молодой женщиной, на которую наткнулась второпях.
— Осторожнее, — она перехватила меня за локоть, останавливая, и лишь теперь я заметила, что зацепилась рукавом за ее браслет.
Два раз обвившая ее запястье змея из старинного серебра с черными глазками-бриллиантами впилась в ткань так крепко, что ходить бы мне в разорванном платье, если бы она оказалась чуть менее внимательна.
— Спасибо, — кивнув ей до безобразия невежливо, я перешла на бег, потому что время было дорого.
Никто не кричал, не пытался привлечь к себе внимание, но замешанный на беспомощности ужас нарастал, а у меня под ребрами начинала клокотать требующая выхода ярость.
Я не для того пришла сюда, чтобы спасать чужих, безразличных мне, по большому счету, людей.
Спасать девиц от насилия было делом полиции. Точно не моим.
И тем не менее, когда я свернула в грязный, провонявший рыбой и дрянным вином тупик, подол на тощей рыжей девице пытались задрать двое.
— Не надо, пожалуйста… Ну, пожалуйста, прошу вас…
Вместо того, чтобы закричать во все горло, она едва слышно лепетала, но смотрела при этом не на своих мучителей, а на третьего мужчину. Он стоял немного в стороне и курил такую же вонючую, как протухшая поблизости рыба, сигару.
— Поздно одумалась, милая. Я же говорил, надо было соглашаться. Тогда бы я все сделал сам и не звал ребят.
— Интересно, как ты объяснял им, что один не справляешься? — я шумно выдохнула, чтобы голос прозвучал увереннее и громче.
С ящика поднялся еще один, четвертый, такой же неопрятный мужик, и мне захотелось шально улыбнуться.
Времени на это у меня в самом деле не было.
Достаточно оказалось бы закричать, кликнуть патрульных, начать звать на помощь. Мне нужно было идти своей дорогой, искать Лагарда. Да только собственный сковавший ребра страх, вина и злость в первую очередь на себя требовали выхода.
Эти четверо мне подходили как нельзя кстати, особенно под вечер, особенно в порту, где никто никого не запомнит.
Девушка застыла, уставилась на меня огромными мутными глазами, и я отметила, что она была совсем молоденькой, почти ребенком.
— Так-так-так, кто это у нас тут? — тот, что был с сигарой, развернулся ко мне, окинул долгим сальным взглядом. — Красивая. Не переживай, крошка, тебе тоже кое-что достанется. Но эта малышка в очереди первая.
Он был одеть чуть лучше остальных и походил на торговца.
Еще одна банальная история: юной дочке владелицы какой-нибудь лавки пришло время нарваться на скотов, убежденных в своем праве брать всех и все, что им нравится.
— Извини, дружок. Меня вы даже вчетвером не потянете.
Те двое, что терзали девчонку, выпустили ее и ринулись ко мне.
Шваль тоже всегда и везде оставалась швалью — так просто было задеть, даже думать не понадобилось.
— Беги отсюда!
Ее не пришлось просить дважды, и в другом настроении я посмеялась бы в первую очередь над этим — те, кого берешься спасать, бросают тебя первыми. Своя логика в этом была: плохое все равно случается, главное, чтобы не с ними.
Сделав глубокий вдох, я просто сняла все свои ограничители, и стоило мне посмотреть на тех, кто надвигался на меня, один тут же налетел на другого. Путаясь в конечностях, они покатились по земле, пьяно рыча и матерясь.
— Идиоты! — мужчина расточительно выбросил почти целую сигару.
Он собирался неспешно и с наслаждением выкурить ее, наблюдая за тем, как двое омерзительных ублюдков насилуют отказавшую ему девочку, и просто потому что могла, я решила, что курить он не сможет еще долго.
Стоило этой твари схватиться за горло, как они бросились одновременно — и те, что до сих пор валялись на земле, и тот, что намеревался дождаться своей очереди, продавливая ящик огромным задом.
Едва ли они могли понять происходящее, но чуяли настоящую опасность почище животных.
Не оборачиваясь, я подняла руку, отправляя одного из них прямиком в каменную стену, и едва не задохнулась от запаха крови из его разбитого виска.
Не насмерть, но доживать свой век после такого удара ему предстояло плохо.
Я не видела, но почувствовала: второй мерзавец попятился, пытаясь выскочить из тупика. Мысленно пожелав ему споткнуться, я услышала слишком тонкий от ужаса и боли короткий вскрик, а потом полной грудью вдохнула одуряющее чувство абсолютной свободы.
Казалось, что на затылке у меня появились еще одни глаза, или…
Кроме меня и этих неудачников тут никого не было, но ощущение присутствия было настолько явным, что мне захотелось засмеяться. Как будто кто-то стоял рядом и помогал — смотрел за меня на то, что я не смогла бы вовремя увидеть, давал баланс для расчета силы удара, показывал, как правильно сложить кулак, чтобы он вошел подобравшемуся сзади здоровяку под челюсть как нельзя удачно.
Тот, кто затеял все это, некрасиво скреб
