Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Закончив петь, он открыл глаза и посмотрел на нее. И в это мгновение они оба почувствовали, что понимают друг друга.
Потом она рассказывала обо всем Ванье. Снова и снова говорила ей о том, что произошло, что он сказал, каким тоном и как при этом выглядел. Ванья слушала заинтересованно и терпеливо — и объясняла все именно так, как хотелось Май-Бритт.
Вечером, лежа в кровати, она считала часы до следующей репетиции. Но все шло не так, как ей хотелось. В присутствии других хористов они снова стали чужими. Йоран, как обычно, был на виду, и в его действиях не угадывалось ни намека на ту неуверенность, которую он испытывал наедине с ней. А когда их взгляды случайно встречались, оба тут же отводили глаза в сторону.
Ванья дала ей хороший совет:
— Послушай, Майсан, ты же понимаешь, что вам нужно поговорить!
Что на это ответить?
— Придумай, как его заинтересовать. Чем он занимается, кроме хора? У него же должны быть какие-то другие увлечения. Ну, в крайнем случае, урони что-нибудь рядом с ним — чтобы появился повод для разговора. У вас же должны быть ноты или что-нибудь еще, что может упасть?
Ванья храбрая, для нее все просто. А ноты в руках у Май-Бритт держались как приклеенные и упасть рядом с тенорами могли только чудом. А Тот, кто мог все устроить, бездействовал. Ванье это не нравилось. Она звонила после каждой репетиции и подробно расспрашивала Май-Бритт обо всем.
В конце концов Ванья все и устроила. Привлекла общих знакомых, провела хитрое расследование и выяснила, что Йорану тоже нравится Май-Бритт, потом попыталась заставить Май-Бритт проявить инициативу, но, не преуспев в этом, взяла дело в свои руки. Однажды вечером позвонила Май-Бритт и попросила ее подойти к магазину. Май-Бритт не хотела никуда идти, Ванья впервые в жизни рассердилась и обозвала ее занудой. Быть занудой Май-Бритт не хотелось, особенно в глазах Ваньи. И, не обращая внимания на осуждающие взгляды родителей, она надела куртку и вышла на улицу. Краситься ей запрещали, но обычно она пользовалась Ваньиной косметикой, тщательно смывая ее перед возвращением домой. Перед выходом она даже не расчесалась, в чем страшно раскаивалась, приблизившись к магазину. Потому что там она увидела его. Рядом с витриной, на велосипедной парковке. Он улыбнулся и поздоровался, она тоже, а потом они просто стояли, чувствуя себя так же, как тогда у церкви. Ваньи не было. И Буссе, которого ждал Йоран, тоже. Май-Бритт все время смотрела на часы, показывая, что действительно ждет, а Йоран изо всех сил поддерживал разговор, касавшийся исключительно тех двоих, которые почему-то не появлялись. Рассуждал о том, что могло задержать Ванью и Буссе — ее кузена. И только минут через двадцать они заподозрили, что что-то не так. Секунды тикали. Май-Бритт поняла, что Ванья не придет. Ей просто надоело ждать, когда упадут ноты, и она решила немного посодействовать судьбе. Йоран тоже начал потихоньку соображать и первым произнес это вслух:
— Что мы будем делать, если они не придут?
Да, что им в таком случае делать? Май-Бритт не знала. Что делать во вторник вечером, когда тебе восемнадцать и ты только что понял, что твоя тайная любовь больше не тайна, что предмет твоей любви стоит рядом и все его секреты тоже раскрыты. Май-Бритт не знала, что делать. Но именно в это мгновение пошел дождь, и им обоим почему-то стало легче, потому что ни он, ни она не хотели уходить. А пошел не просто дождь, а сокрушительный ливень, налетевший внезапно и неизвестно откуда. Хозяин стал спешно закрывать магазин и сворачивать навес, под которым они могли спрятаться, и никакого другого укрытия поблизости не было.
Первым начал смеяться Йоран. Он попытался было сдержаться — издавал звуки, похожие на приглушенные стоны, но потом дождь совсем разошелся, и Йоран тоже не смог больше сдерживаться. И она начала смеяться вместе с ним. Охваченная ощущением собственной свободы, она позволила ему взять себя за руку, и, накрывшись его курткой, они побежали под дождем.
— Если хочешь, мы можем зайти ко мне домой?
— А можно?
Они остановились на перекрестке, где их пути должны были разойтись. Вопрос его удивил.
— А почему нет?
Не ответив, она смущенно улыбнулась. У других все так просто.
— У меня собственный вход, так что, если не хочешь, с моими родителями можно даже не встречаться.
Секунду поколебавшись, она все же кивнула, не желая прерывать то удивительное, что сейчас происходило.
У него действительно был свой вход. Дверь сбоку дома, и сразу лестница на второй этаж. Здесь была даже собственная плитка на две конфорки — получалось что-то вроде отдельной квартиры. А что — ему двадцать, если понадобится, он вообще может жить самостоятельно. И она тоже.
Но для нее это просто немыслимо.
Он протянул ей махровое полотенце, достав из встроенного шкафа в прихожей. Мокрую куртку повесил на спинку стула и придвинул его к радиатору. Небольшая прихожая и комната. Темно-синяя низкая полка с книгами, неубранная постель, стул и письменный стол. Звук работающего у родителей телевизора — в доме хорошая слышимость.
— Я не знал, что ты придешь.
Он накрыл постель пледом.
— Чай будешь?
— Да, спасибо.
Плитка стояла на книжной полке, он принес кастрюлю.
— Присаживайся.
Он вышел в прихожую и скрылся, по-видимому в туалете, она слышала плеск спускаемой воды и звон фаянса. Огляделась по сторонам, думая, куда сесть. Стул рядом с радиатором и наспех застеленная кровать. Она так и не решилась. Но чуть позже, когда чайник вскипел и он протянул ей чашку, приглашая сесть рядом, она согласилась. Они пили чай, говорил по большей части он. Рассказывал о своих планах на будущее, о том, что хочет уехать и поступить в музыкальный институт в Стокгольме или Гётеборге, что ему надоела эта дыра, где они живут. А она — ведь у нее такой сильный голос — она никогда не думала о том, чтобы как-то употребить свои музыкальные способности? И она позволила себе увлечься его мечтами, зачарованная всеми новыми возможностями, которые он раскидывал перед нею. Ей уже исполнилось восемнадцать, она совершеннолетняя, но ей и в голову не приходило, что можно построить жизнь иначе — не так, как предлагает Община. Она даже не задумывалась над тем, что она полноценный гражданин и имеет право распоряжаться собственной жизнью самостоятельно. Впрочем, единственное, чего ей хотелось, — это быть рядом с ним. Пить чай в его комнате. Остальное не имело никакого значения.
После этого вечера ее жизнь изменилась. Шли месяцы, и, хотя внешне все выглядело прежним, в душе у нее произошла перемена. Теперь там царило непокорное любопытство, заставлявшее ее раздвигать границы. Когда она поняла, что имеет на это право, перед ней развернулась совершенно иная дорога, совсем не похожая на ту, которую она видела перед собой раньше.
Ни один Бог на свете не мог противиться тому, что она сейчас переживала. И Бог родителей — тоже.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
