— Бри? — раздался изумлённый возглас Джастина за спиной. — Что случилось?
— Отстань. Не до тебя, — бросила я через плечо.
Но судя по всему, он не расслышал и побежал за мной. Я остановилась только перед дверью в лазарет. Сердце билось словно бешеное. Глотку драло от учащённого дыхания. Нагнувшись, я упёрла руки в колени, в попытке отдышаться.
— Бри, что происходит? — Джастин подбежал ко мне, схватил за плечи и развернул к себе. — Ты плакала, что ли? Кто обидел?
— Никто, — отмахнувшись от него, я подошла к двери и аккуратно её приоткрыла.
Лекарь с чем-то возился, склонившись над столом. Как бы от него избавиться? Вновь закрыв дверь, я повернулась к озадаченному парню.
— Уведи его, пожалуйста, Джастин. Очень надо.
— Хорошо, — нахмурился он, как ни странно, не став задавать вопросов. — Спрячься.
Благодарно улыбнувшись, я нырнула в ближайшую комнату, оказавшуюся пыльной кладовой, и принялась ждать. Вскоре послышались взволнованный голос Джастина и ворчание Фейна. Как только они отдалились, я вылетела из комнаты и вбежала в лазарет. На столе оказались разложены реактивы, что-то кипело в маленьком котелке. И тогда я с ужасом осознала, что не знаю, как выглядят полынь и аконит.
«Идиотка ты, Карина!» — провыла от безысходности.
Ну ничего, унесу все травы, Дэрек разберётся, а потом уже столкнусь с последствиями. Я подбежала к столу, потом заметила и лежащую на полу сумку. Приоткрыв её, я чуть не завопила от радости. Она оказалась набита всякими баночками и снадобьями. И все они были подписаны. Быстро начав копаться, я вскоре отыскала аконит. А полынь нашлась в мешочке на самом дне вместе со свечами. Прижав к себе драгоценные находки, я покинула лазарет и побежала в архив. На этот раз на пути почти никто не встретился. Да и на меня не обращали внимания, все были увлечены своими делами.
Дэрек сидел на полу и сосредоточенно чертил гексаграмму. Она представляла собой два треугольника, соединённых в шестизначную звезду, заключенную в круг. И вдоль линий некромант прописывал символы, напоминающие буквы незнакомого языка. Рядом лежала книга, с которой он периодически сверялся. И не удивительно. Сама бы я чертила такое, как минимум, несколько часов.
— Шесть свечей, — пробормотал он, не отрываясь от начертания.
Пусть он не видел, но я кивнула, принимая к сведению, и присела на пол, где разложила украденное. Взять спички я не додумалась, но уже поднаторела в управлении концентратора, и подожгла свечи некромантским огнём.
— Да, так лучше, — похвалил Крайтон, разворачиваясь к псу, чтобы взять его на руки и положить в центр начертанной фигуры. — Я внёс два элемента подпитки. Один не осилю.
— Конечно, я помогу.
Крайтон расположил свечи, соединил веточки полыни с засушенными цветами аконита, поджёг их и затушил, чтобы связка просто дымила, распространяя вокруг терпкий дым, от которого сразу закружилась голова.
— Начнём, — он кивком указал мне на уже знакомую фигуру, отходящую от основного плетения, которую предстояло напитать силой.
Сам он перебрался к другой такой и положил на неё засветившиеся ладони. Как только и я направила магию, огонь свечей вспыхнул с особой силой. Язычки пламени заискрились на гранях магической фигуры. Окруживший пса дым стал из серого ярким изумрудным. По комнате разнеслись слова заклинания на незнакомом языке, которые напевно повторял Крайтон. И только сейчас накатило пугающее осознание. Мы возвращали мёртвого к жизни. Я сама надоумила Дэрека на такой шаг.
Силы покидали тело с невероятной скоростью. Казалось, ещё немного и я просто упаду. Крайтону тоже было не легче. Черты красивого лица заострились. На бледной коже выступили капельки пота. Но он продолжал упрямо повторять заклинание. Только остановился, когда вдруг раздалось жалобное поскуливание. Пёс приподнял голову, потом неловко встал на лапы, озадаченно оглядываясь, и радостно гавкнул. Магический круг погас.
Воскрешение удалось.
— Вильгельм! — расплакавшись под напором чувств, я схватила пса и стиснула его в руках.
Он лизнул меня в щёку, но тут же выбрался из моих объятий, принявшись осматриваться в незнакомом помещении. Сил не было, голова кружилась от слабости. Я на четвереньках подползла к лежащему на полу Крайтону. Глаза его были закрыты, крылья породистого носа раздувались под действием учащённого дыхания.
— Он жив, Дэрек.
Счастье искрилось в груди. Хотелось обнять его, чтобы хоть как-то выразить благодарность. Но слабость побеждала. Я просто прилегла рядом, положив голову на плечо Крайтона. Тугие мышцы его тела напряглись и расслабились.
— Спасибо…
— Заткнись, Слоул, — пробормотал он, обняв меня за плечи, и внезапно перевернулся, нависая надо мной.
Дэрек смотрел странно, будто видел меня впервые.
— Ты… Я тебя не узнаю, Бриджит, — в голосе его поселилась растерянность.
— Может… — я нервно сглотнула вязкую слюну. — Может, ты никогда не знал меня настоящую?
— Может...
Сердце забилось чаще, когда он склонился надо мной. Судорожный выдох коснулся моих приоткрывшихся от изумления губ.
— Кажется, получилось, — раздался незнакомый голос, заставивший нас вздрогнуть, а потом резко сесть.
В помещении никого не было. Лишь пёс ходил от стеллажа к стеллажу.
— Я молодец, — снова раздался голос.
И я с кристальной ясностью осознала, что исходит он... от Вильгельма!
— Привет, — пёс счастливо оскалил пасть.
— Это ведь ненормально? — жалобно взглянула на ошарашенного Крайтона.
— Я тебя придушу, Слоул, — прошипел он сокрушённо.
— Попрошу не трогать мою спасительницу, — прорычал пёс, продемонстрировав набор белоснежных клыков. — Красавица, я твой навеки, — заявил он и подмигнул мне коричневым глазом.
Глава 25От изумления приоткрылся рот. Недоумённо склонив голову набок, я жалобно-обречённым голосом спросила:
— Вильгельм?
В душе ещё теплилась надежда на то, что ритуал прошел немного криво и собака под действием некромантских чар заговорила.
— Ну что вы, прелестная незнакомка, — я была готова поклясться, что пёс заигрывающе улыбнулся. — Итан Барлоу, миледи.
— Да какая она миледи? — низко прорычал Крайтон и спохватился. — Как ты сказал? Барлоу? Сын известного верховного магистра Эндрю Барлоу?
— О, а ты не так глуп, как показался на первый взгляд, — оскалился пёс, внезапно вызывая мой смешок, несмотря на абсурдность ситуации.
— Стой, а как же душа Вильгельма?
Нельзя возвращать ректору собаку, в теле которой поселился нелегальный иммигрант. Но дело не только в этом, я хотела вернуть именно Вильгельма, а не кого-то другого.
