следовало бы проснуться, но этого почему-то не происходило. Ему хватило времени подумать о том, что ждёт его в конце этого падения, о безумии совершённого поступка и бессмысленности этих рассуждений теперь. Следом пришла неприятная эмоция, которая схватила его за горло и перехватила дыхание.
Бэккарт забарахтался в объятиях ветра, его развернуло лицом ко дну, и встречный свет заставил его прищуриться.
Недалеко от него, где-то под ним, а, возможно, над ним, где-то немногим ближе к светящемуся дну или верху, он видел, как парит Ленайа. Что удивительно, она не выглядела падающей. Она действительно парила в воздухе, и на вид даже наслаждалась полётом. Но только это ведь был не полёт, а падение!
Вдруг ощущения изменились, и Бэккарт тоже испытал на себе этот необычный эффект. Струи воздуха заметно смягчились и весь посторонний шум превратился в отдалённые отголоски, доносившиеся словно из плотно закупоренной бутылки. Дышать стало тяжелее, но притяжение больше не всасывало их в свою бездну. Вскоре оно и вовсе начало ослабляться. До Бэккарта донёсся смех Ленайи, которая парила уже совсем недалеко от него.
- Как это получается? - Хотел спросить Бэккарт, но вместо слов из его рта донеслось гулкое нечленораздельное бульканье.
Ленайа вновь рассмеялась. Она хаотично отталкивалась то от одной стены, то от другой и кружилась, не выпуская из рук любимую игрушку, которая, как будто, помогала ей плыть вперёд. И, когда смех озарил её лицо, из рта начали вываливаться пузырьки воздуха. Бэккарт взмахнул руками и обнаружил, что может перемещаться. После несколько движений, сомнения оставили его: они были под водой, причём он совершенно не помнил момента вхождения в неё.
Ленайа выпустила ещё несколько пузырей, видимо забыв, что не могла говорить, и показала язык. Забавно было осознавать, что находишься под водой, но при этом можешь дышать так же, как и всегда. Впрочем, до хорошо освящённого дна теперь можно было беспрепятственно добраться вплавь, на что Бэккарт и намекнул, жестами показав направление. Но Ленайа, как ни пыталась, не могла справиться со своими движениями под водой. Она растерянно забарахталась и начала нервничать, но Бэккарт схватил её за талию и потащил в нужную сторону. Для него в этот момент не было ничего удивительнее того, что можно упасть в перевёрнутом здании, затем каким-то волшебным образом оказаться в подобии воды, и, более того, нужно было плыть вниз, чтобы вынырнуть. Это переворачивало его представление обо всём вообще.
Бэккарт почувствовал себя сильнее. Он и сам не понимал, откуда вдруг явилась эта сила, однако она собрала его волю и заставила сконцентрироваться на действиях.
Главное было вынырнуть и как можно скорее набрать в лёгкие воздуха, которого со временем всё же начинало не доставать. Сначала это было капризное желание вдохнуть, потом почувствовалась потребность, а затем наступило отчаяние. Безумные мысли проносились в голове, противореча всему разумному, что оставалось. Много раз в голову Бэккарта приходила мысль, что да, всё это неправильно и нужно не плыть ко дну, а всплывать.
Дальше вернулось непреодолимое желание: не раскрыть ли рот, чтобы сделать долгожданный и такой спасительный вдох...
Но поддаться чувствам означало выпустить с ними и прочие, нежелательные эмоции. А Бэккарт не хотел поддаваться случаю. Он начал отталкивать воду ровнее и чётче, и это дало результат. Над ними заиграл грязный свет, и рука вырвалась на свободу воздуха. Последовал ненасытный вдох. Вытянутая из пучин Ленайа уронила на него голову.
Бэккарт быстро оценил обстановку и тут же схватился за металлический выступ огромной трубы, в сток из которой стекала вода. Небольшим усилием он втащил тонкое тело Ленайи в трубу и прислонил к округлой железной стенке. Ленайа крепко-крепко сжимала руку в кулачок, в котором была зажата тряпичная ручка её любимой куклы. Бэккарт замешкался, что делать. Единственное, что пришло ему в голову, это ущипнуть её за руку.
- Ай! - хотела воскликнуть Ленайа от внезапной боли и возмущения, но изо рта полилась вода и вырвался кашель.
- Действительно работает! - Заметил Бэккарт, - я видел, как ты щипала себя прежде, чем броситься в омут с головой.
- Ты спас меня! - С огоньком в глазах сказала Ленайа и бросилась ему на шею.
У Бэккарта не нашлось, что ответить, он лишь осторожно похлопал её по спине. Несмотря на мокрую одежду и окружающую прохладу её объятия вдруг показались очень тёплыми и приятными. Ленайа улыбнулась ему в лицо и увидела, что след сажи под глазом даже не смазался. Бэккарт изобразил улыбку, след сажи искривился. Это означало, что всё кончилось и теперь всё будет хорошо. Или это могло значить что-то другое? Она тут же отпрыгнула от него и нахмурилась. Но Бэккарту нравилось, как она хмурится.
Они сидели на краю большой, такой величины трубы, что в ней свободно можно было перемещаться стоя. Из неё веяло теплом, но внутри было темно и идти туда пока не было желания. Из трубы вытекал ручеёк. Он вливался в заполненную водой скважину, из которой вынырнули Ленайа и Бэккарт. А, если посмотреть выше, можно было увидеть ещё и другие трубы, многие из которых были соединены. Когда Ленайа глядела на такое, её поражало, насколько грандиозными могут быть сооружения, построенные человеком. Если, конечно, это было так, и они действительно были построены людьми. Эти размышления быстро прекратились, когда она наконец выжала волосы и быстро сплела две косы, хотя одна прядь всё равно вылезла и упала на глаз. Впрочем, возиться с ней было лень.
Бэккарт с ужасом и каким-то благоговением смотрел за тем, как Ленайа заплетала кривые, без абсолютно какого-то рисунка косы, которые скорее торчали теперь перед ней впереди, что добавляло ей некоей милоты, особенно, если она хмурилась.
- Позволь мне, - сказал Бэккарт ровным голосом.
Настолько ровным, что
