гарем до конца своей жизни, питаться, как падишах, и пользоваться уважением всех вокруг.
И опять все загудели, только теперь не как пчёлы, а словно растревоженное осиное гнездо. А я продолжал, добавив ложку дёгтя в бочку с мёдом.
— Но это будет, если мы их найдём, и нас всех не убьют за эти сокровища. Мы идём искать затерянный город, и на нашем пути могут оказаться серьёзные опасности. Каждый из вас, кто дойдёт до него и поможет мне найти древние реликвии, сказочно разбогатеет. Но путь наш будет и труден, и опасен. Готовьтесь, мои воины, мы должны стать единой командой, чтобы найти и победить. А сейчас каждый из вас получит аванс по пятьдесят долларов, чтобы потратить их здесь или передать своим родным. Оружие у нас есть, продовольствие тоже, поэтому в путь, мои воины!
Теперь все радостно загудели, а когда стали получать из рук Саида деньги, то и вообще сияли, словно местное солнце, что внезапно поднялось над вершинами гор. Дольше их держать смысла не было, и я всех отпустил готовиться к походу. Остался только Саид.
— Это правда, про город?
— Правда, — кивнул я.
— А откуда ты узнал?
— От верблюда, Саид.
— Но откуда здесь верблюды, аль-Шафи? И они не умеют разговаривать!
— Оттуда же, откуда и твои пустые слова, Саид. Неужели ты думаешь, что я раскрою тебе, откуда я узнал об этом? Достаточно того, что я узнал уже давно и поэтому приехал сюда. Но я до конца не мог быть уверенным, что мне удастся найти много охотников. Не каждый захочет рисковать своей шкурой, шагая неизвестно куда. Да и говорить об этом открыто я не считал нужным, не та тема для похвальбы.
— И поэтому ты всем запудрил мозги с Африкой?
— Нет не поэтому, и мы ещё туда поедем, но не все и не сразу. Я не провидец, чтобы знать, что будет завтра или через месяц. Я обычный целитель и могу видеть только то, что доступно любому человеческому взгляду. Не больше, но и не меньше.
Услышав эти слова, Саид скептически усмехнулся. Я пожал плечами.
— У меня есть дар предвидения и интуиция, но я не могу предугадать всё и точно не знаю, где находится этот самый город. К тому же, если мы всё-таки его найдём, нам ещё предстоит отыскать тайник, а это будет нелегко. Зато награда должна быть очень достойной. Но вот моджахеды могут нам помешать в этом, если узнают нашу цель.
— Они не узнают, но помешать действительно могут, — согласился со мной Саид. — Сейчас нет единства у нашего народа. Каждое племя живёт само по себе, а ещё и все воюют между собой за американские деньги, оружие, продовольствие. Афганистан и Пакистан — бедные страны. Кто-то выращивает опиумный мак и вывозит его в Пакистан, кто-то просто воюет, а кто-то ходит и грабит всех подряд. Нет единства в моей стране.
Я улыбнулся.
— Единства нет нигде, но я тебе понял, Саид. Иди, отдыхай, утро вечера мудренее.
— О! А я уже слышал эту пословицу от русских. Откуда ты её знаешь?
— Учился когда-то. Всё, иди, я ложусь спать.
— Хорошо, аль-Шафи, спокойной тебе ночи.
Я кивнул и закрыл за ним дверь на засов.
Глава 9
В путь!
Весь следующий день прошёл в сборах. Люди, ослы, оружие у всех проверить и прочее… Нагрузившись вещами, я дал отмашку, и цепочка из людей и животных потянулась в недалёкие горы, оставив за собой кишлак. Провожать нас вышло всё селение, жители ещё долго стояли, смотря нам вслед.
Чувствовалось, что о цели нашего похода все уже знали. Ну и ладно, ничего заранее я никогда не планировал, поэтому мы могли и вернуться. Пока нужно идти вперёд, а там как получится, ведь идём мы, по сути, в неизвестность.
Люди растянулись в колонну, и мы медленно двинулись к ближайшему перевалу. Первые и вторые сутки мы шли по известным многим местам, затем потянулись малознакомые горы, но великолепие вокруг всё же казалось очень похожим. Одни горы сменялись другими, одно ущелье заканчивалось и почти сразу же начиналось следующее. Лишь иногда они отличались флорой и пейзажами. А так все те же орлы над головой и бараны вокруг.
Людей видно не было, лишь горные козлы скакали по склонам, срывая камешки с уступов. Пользуясь неспешным ходом каравана, я искал и собирал редкие травы, осматривал деревья и скалы, высматривая нужные ингредиенты. Изредка даже находил. Когда ещё удастся тут побродить?
Как-то незаметно мы пересекли границу с Афганистаном, оставив позади Пакистан, но шли по тем же самым горам, только по недоразумению называвшимися афганскими. Интересно, как жители тут всё делили: что принадлежит Пакистану, что — Афганистану? Одна ведь местность. Горы, горы и горы.
Давно наступил апрель, но по ночам было ещё холодно. До прибытия в очередной кишлак осталось всего ничего, когда мы заметили вдали пару вооружённых людей. Они лишь только бросили на нас взгляд, чтобы пересчитать численность каравана, и тут же исчезли.
— Приготовиться. Саид, двоих со мной.
Все остановились и достали оружие. Двое моих бойцов, что я назвал басмачами, вскинули автоматы и подбежали. Кивнув им, я пошёл туда, где увидели незнакомцев.
Расчехлив бинокль, я внимательно осмотрел окрестные скалы, но так ничего и не обнаружил. Придётся идти дальше на свой страх и риск. Впрочем, с горной тропы всё равно сворачивать некуда. Взяв поудобнее винтовку, я дал каравану знак двигаться дальше.
До конца дня мы больше никого не встретили и разбили ночной лагерь, выставив часового. Перед сном я опять колдовал над своими зельями. Чувствую, что они нам скоро понадобятся. Жаль, что тут невозможно найти хоть простую лабораторию, чтобы сделать концентрированные лекарства, а не отвары, чья ценность снижается раз в десять, если не больше, в зависимости от объёма.
Хотя почему не найти. А те, в которых делают героин? Уж наверняка тут налажено собственное производство наркотиков, сомневаться в этом не приходится. Ну, да ладно.
Ночь прошла спокойно. Позавтракав, мы отправились дальше, и вскоре вышли к кишлаку. Небольшое селение располагалось в очередной мелкой долине.
Войдя в него, мы обнаружили, что здесь остались одни старики да малолетние дети. Всё взрослое население и особенно женщины бесследно исчезло. Судя по всему, нас увидели и испугались, что неудивительно. А ещё повсюду были следы пребывания чужих боевиков.
Тут гильза валялась, а тут металлическая хрень, которой явно не должно быть в горном кишлаке. В общем, привет вам, душманы, от басмачей. Я
