Арсений милым и не навязчивым. А еще на вечере был сервирован шведский стол.
Голодная после рабочего дня, я с удовольствием прошлась по крошечным бутербродам с копченой рыбкой на тонких кусочках золотисто-поджаренного хлеба.
Возможно, этим я нарушила какие-то здешние правила поведения, так как кроме меня никто ничего не ел. Да и ладно, если даже так. Во всяком случае, Арсений мне ничего не сказал. Наоборот, улыбался, глядя, как я хомячу очередной бутерброд и сам подкладывал мне новые.
В общем, даже не смотря на мое полное равнодушие к джазу, вечер я провела потрясающе приятно. И, честно говоря, надеялась, что Арс пригласит меня еще куда-нибудь.
Он оказался очень приятным собеседником. Умным и отлично начитанным, имеющим свое мнение почти по любому вопросу. Меня он слушал с явным интересом, если, конечно, я решалась открыть рот и что-то сказать.
Потому что, несмотря на то, что этот мужчина мне нравился, в присутствии Арса я все так же чувствовала какую-то странную скованность. Словно все время ждала от него подвоха…
… Со стороны калитки послышался звук подъехавшей машины, затем скрип калитки.
Интересно, кто там пожаловал? Миша за Данькой приедет только в семь, а сейчас еще трех нет…
Ленясь шевелиться, не стала даже вставать — наверное, кто-то из соседей подъехал. А они, если надо, сами меня отыщут на задней веранде — все знают, что в жару мы с мамой прячемся здесь.
Мама…
Я тоскливо вздохнула, вспомнив утренний разговор с Сергеем Анатольевичем.
— Мирослава, — голос врача в динамике телефона звучал оптимистично и успокаивающе, — помните, я рассказывал вам о клинике в Израиле? Той, где разработали новый метод работы с проблемами сердца, как у вашей мамы? Очень действенная методика, результаты отличные.
Врач помолчал, и продолжил уже с сомнением в голосе:
— Если бы вашей маме туда попасть, то и пересадка нам не понадобится, — мне нравилось, что врач всегда говорил: «нам», «мы»… Словно наши с мамой проблемы и его проблемы тоже. Это позволяло мне верить, что он обязательно спасет единственного моего родного человека…
— Сколько это стоит, Сергей Анатольевич?
— Я по этому поводу и звоню, Мирослава. Клиника время от времени проводит акции и дает скидку на лечение. В этот раз они предлагают принять такого пациента от нашей больницы. Я сейчас перешлю вам их письмо, Мирослава. Там все условия. Но…, - мужчина замялся, — решать нужно срочно.
— Насколько срочно? — я тоскливо прикрыла глаза, уже догадываясь, что ответ мне не понравится.
— Неделя, максимум десять дней, — врач откашлялся. — Отправил вам письмо, Мирослава. Посмотрите, вдруг что-то получится.
Письмо я сразу прочитала и поняла, что не получится. Курс лечения занимал от шести до восемнадцати месяцев и стоил… У меня даже половины от его минимальной цены со скидкой не было. А ведь могло случиться, что потребуется и большая сумма. И оплатить требовалось сразу сто процентов за шестимесячный курс…
Я стиснула зубы, чтобы не застонать — ну почему все так складывается?! Мы даже квартиру свою продать не успеем, как планировали с мамой в качестве крайнего варианта. И кредит на такую сумму мне не дадут, я недавно пробовала взять…
— Вот ты где прячешься. Весь дом обошел, разыскивая тебя.
Я подняла голову и уперлась взглядом в светло-голубые ледышки глаз олигарха Яниса Славинова.
— Я здесь, — зачем-то сообщила очевидное, чувствуя, как у меня мгновенно пересохло во рту.
Попыталась отвести взгляд от этих льдистых глаз. Но тут же, против всякой воли, залипла на широких плечах под тонкой футболкой.
Насупилась, поймав насмешку в светлых глазах — ну почему он так действует на меня? Да тот же Арсений гораздо красивее и интереснее, чем этот хам. И всякие пакости мне не предлагал… А я только и делаю, что глазею исподтишка на Славинова. Или это из-за того, что он отец Даньки и мне просто любопытно?
— Что вас привело в наше скромное жилище, уважаемый Янис Альбертович, — процедила сквозь зубы и все-таки отвела глаза в сторону. А то у меня получается или вообще не смотреть на него, или смотреть и не отлипать. Уж лучше не смотреть.
— Я привез тебе контракт, — Славинов спокойно уселся в стоявшее тут же кресло из ротанга. — Жарко, жуть просто. Надо тебе кондер на даче поставить. Я распоряжусь.
— Не надо распоряжаться в моем доме, — огрызнулась я. — Что вы мне привезли?
— Наш брачный контракт, — ничуть не смущаясь, олигарх протянул руку и взял стакан с минералкой, из которого я понемногу попивала. Одним глотком осушил его.
— Возьми… — подвинул ко мне толстую папку в кожаном переплете. — Прочитай, отметь пункты, которые тебе не понятны, и задай вопросы.
Не веря, что делаю это, я потянула к себе папку и открыла на первой попавшейся странице. Вчиталась в узкие строчки и недоуменно переспросила:
— Что?! Контракт на пять лет, в течении которых я не имею права спать ни с одним мужчиной, кроме вас…?
— Совершенно верно. Все это время у тебя буду только я. И за нарушение этого пункта договора предусмотрены серьезные санкции. Считай, что подписываешь контракт на верность.
— Не собираюсь я это подписывать! — я во все глаза смотрела на красавца-олигарха, предлагающего мне какую-то несусветную дичь.
Стальные глаза мужчины холодно сверкнули, губы дрогнули в хищной усмешке:
— Подпишешь. Уверяю тебя…, - Славинов расслабленно откинулся на спинку кресла и скомандовал:
— Дальше читай.
Глава 29
Янис Славинов
Мирослава еще раз перечитала попавшуюся ей на глаза строчку и уставилась на меня. В зеленых глазах плескалось изумление пополам с яростью:
— Вы всерьез надеетесь, что я подпишусь на такое? Если не брать в расчет, что я вообще не собираюсь подписывать с вами контракт… Мне просто интересно, что у вас в голове? Чисто гипотетически.
— Чисто гипотетически, Мирослава, на твоем месте мечтают очутиться тысячи, сотни тысяч девушек. И не надо меня за это бить, — засмеялся, заметив, как вспыхнули ведьминским огнем зеленые глазищи. Демонстративно потер челюсть, куда не так давно прилетел кулак драчливой психологини.
— Вы предлагаете мне заключить контакт на пять лет, согласно которого я буду вашей женой и не имею права иметь никаких интимных отношений с мужчинами? — Мирослава откинулась на спинку кресла и качнула его. Полозья отчаянно заскрипели в такт движениям кресла, а психологиня прикрыла глаза и принялась разглядывать меня из-под длинных ресниц
— Ну почему не можешь? Вполне можешь. И я бы хотел заключить контракт не на пять, а на десять лет, до Данькиного совершеннолетия. Но давай начнем с малого. Читай дальше, — я назидательно
