перезвонить...
Эмили достала из-за тостера кабель зарядного устройства для телефона и воткнула его в нижнюю часть телефона, ожидая, чтобы убедиться, что соединение установлено правильно. Удовлетворённая тем, что всё в порядке, она положила телефон на подоконник и принялась заваривать себе чашку кофе.
Она села и посмотрела около пяти минут мыльную оперу, прежде чем решила, что ей следует снова попробовать набрать Мартина. Она вернулась на кухню и взяла телефон с подоконника. Она включила его и, как только он загрузился, открыла свой список контактов и ещё раз позвонила Мартину.
И снова он не ответил.
На этот раз она решила оставить сообщение:
- Мартин? Где ты? Ты должен был закончить работу... - она посмотрела на часы, висящие на кухонной стене, - ...уже почти три часа назад. Пожалуйста, перезвони мне. Я начинаю волноваться. Хорошо? Пока.
Она повесила трубку, надеясь, что Мартин либо скоро перезвонит ей, либо просто войдёт через парадную дверь. Возможно, он был немного пьян, так как после работы зашёл выпить несколько кружек пива? Такого он никогда раньше не делал, но всё же может быть, верно?
Что-то внутри Эмили подсказывало ей, что что-то не так.
Нет. Она просто вела себя глупо. Ей нужно было расслабиться. Она должна принять ванну. Это успокоило бы её нервы.
Если Мартин появится достаточно скоро, возможно, он сможет даже присоединиться к ней.
Эмили поднялась наверх и в ванную комнату. Перегнувшись через край ванны, она вставила пробку в сливное отверстие, затем открыла кран.
Трубы снова загрохотали, захлопали в креплениях, которыми они были присоединены к стенам. Медь звенела от пыхтящей воды. Затем брызги грязной воды кашлянули на дно ванны.
Эмили быстро закрыла кран. Почему вода была такой грязной? Она не могла купаться в этом; это было отвратительно. Она вытащила пробку и смотрела, как коричневая субстанция соскальзывает в канализацию.
Позади неё раздался лязг. Эмили повернулась. Звук исходил из туалета. Было похоже, что внутри унитаза было что-то живое. Она подошла немного ближе и прислушалась, когда снова раздался лязг, звук заглушённый толстым фарфором.
Она сняла крышку с бачка и заглянула внутрь, наполовину ожидая найти крысу - или что-то столь же гротескное - запертое внутри (не то чтобы она вообще имела представление, как крыса могла туда попасть). Ничего подобного она не нашла. Вместо этого она увидела серию пузырьков, выходящих из основания заливного клапана - по крайней мере, она считала, что это то, на что она смотрела. Что бы это ни было, оно должно быть сломано.
«Великолепно».
Не это ли было причиной стука, доносившегося из трубы? Может быть. Эмили не могла знать наверняка; это было далеко за пределами её области знаний. На мгновение она подумала о том, чтобы дотянуться туда и ощупать проблемную часть, чтобы посмотреть, сможет ли она найти источник пузырей? Но она быстро отказалась от этого образа действий; она не знала бы, что делать, даже если бы что-то нашла. Нет, Мартину нужно будет взглянуть, как только он вернётся домой.
Эмили вернула крышку на бачок. Она заглянула в унитаз и заметила коричневатый туман, поднимающийся из отверстия. Чувствуя лёгкое отвращение, она спустила воду в унитазе, игнорируя тот факт, что Мартин сказал ей не делать этого из-за потенциального засора, и закрыла сиденье.
Она вышла из комнаты, на ходу выключив свет.
Но затем, в тот момент, когда свет погас, откуда-то сзади неё, из ванной, раздался громкий удар, заставивший её сердце пропустить несколько ударов, а затем быстро наверстать упущенное. В глубине души она вспомнила звук, который слышала уже бессчётное количество раз: сиденье унитаза упало и ударилось о его край. Но это не могло быть источником звука; всего несколько мгновений назад она опустила сиденье. Одно она знала наверняка - это были не трубы.
Медленно, с опаской Эмили повернулась и снова посмотрела в ванную. Она включила свет.
Ничего.
Всё было точно так же, как когда она повернулась спиной, меньше пяти секунд назад.
Конечно, так и было. С чего бы нет?
Внезапно сиденье унитаза приподнялось всего на полдюйма, а затем снова упало вниз, с грохотом отскакивая от фарфора.
Сердце Эмили подскочило к горлу.
Что это было?
Это повторилось снова, сиденье унитаза загремело, пластиковое покрытие подпрыгивало вверх и вниз, как будто что-то внутри унитаза пыталось вытолкнуться наружу, но было слишком слабо, чтобы полностью поднять сиденье.
Клак. Клак. Клак. Клак. Клак. Клак. Клак. Клак. Клак. Клак!
Сердце Эмили колотилось в груди. Её конечности ослабли, как будто они превратились в желе. Но это было глупо; бояться было нечего. Это была крыса. Это должна была быть крыса. Буквально вчера Мартин упомянул, что такое случилось с кем-то ещё. Конечно, это само по себе было отвратительно; мысль о том, что в её ванной комнате разбросаны мокрые грызуны, заставила её желудок сжаться. Но что она должна была делать? Смыть её? Крысы были не страшны. Они могли быть чертовски мерзкими, отталкивающими маленькими существами, но они не были страшными.
Дрожа, она шагнула вперёд. В футе или около того от унитаза она протянула босую ногу и скользнула пальцами в узкую щель между сиденьем и краем. Теперь, когда её нога застряла в сиденье, она взмахнула ногой вверх, открывая его.
Ужас врезался в грудь Эмили. Растерянность сжала её кости.
Крыс не было.
Было что-то другое. На мгновение Эмили предположила, что трубы снова забиваются, гора человеческих экскрементов выбрасывается из канализации вверх по её трубам и через туалет, а отвратительный запах наполняет комнату. Но потом она заметила в нём что-то другое, что-то необычное. Оно двигалось. Мерцающая, пульсирующая куча дерьма! Она набухала, расширялась, просачиваясь через край унитаза.
Эмили едва могла дышать. Она с трудом могла поверить в то, что видела. Может быть, её глаза как-то сыграли с ней злую шутку? Как такое вообще возможно? Оно не было живым; этого не могло быть. Что-то вытесняло фекалии из унитаза и заставляло их двигаться вот так, воздух, застрявший в канализационных трубах, или что-то в этом роде.
Но тут она увидела щупальца, скользкие от волокнистых кусочков дерьма, вырастающие из аморфной массы, скользящие по полу, вытаскивающие комок из унитаза, как какой-то отвратительный осьминог. Но эти щупальца не были покрыты присосками, как у осьминога, - они были покрыты рядами заострённых шипов.
А затем, прежде чем Эмили успела понять, что происходит, одно из этих щупалец вырвалось и обвилось вокруг её предплечья, острые шипы вонзились в её плоть.
Эмили задыхалась. Она попыталась высвободить руку, но эта штука - что бы
