весело с тобой, — кратко ответил он. А потом спешно добавил: — Не думал, что мы способны общаться и не желать убить друг друга, — Драко криво усмехнулся, на что получил лишь нежную улыбку Гарри:
— Я всегда это знал.
Будь Малфой поумнее, он бы обязательно все испортил — момент был подходящий. Он мог бы сейчас смело шагнуть к Гарри, ухватить того за шею и притянуть к своим губам — тот бы его оттолкнул, и их только начинавшейся дружбе пришел конец. Поттер обязательно перевел бы Драко из своего отдела обратно к зельеварам и старался бы никогда с ним не пересекаться. И Малфой, спустя несколько лет мучений, наконец бы его забыл. Может, встретил бы даже достойного парня, вышел бы за него замуж и завел несколько детей. О Поттере напоминали бы только газетные заголовки и общие знакомые. А однажды кто-то из его сыновей спросил бы, дружил ли он с героем Британии, и Драко горделиво бы ответил, что был его лучшим врагом (после Волан-де-Морта, разумеется).
Но Драко был глупее, чем думал. Он выбирал общаться с Поттером — а значит, мучительно страдать от невозможности проявлять свою любовь. Поэтому Драко снова улыбнулся, кивнул и шагнул в камин.
— Спокойной ночи, Драко, — произнес Поттер, и сердце Малфоя сделало кульбит, а в ушах зашумело, когда он услышал свое имя. Гарри называл его так последний раз, наверное, сто лет назад, еще в детстве. Драко хорошо помнил эти моменты, как минимум, потому что их было совсем немного. И вот теперь еще один. Он снова посмотрел на Гарри, который стоял посреди огромного каминного зала и казался каким-то особенно хрупким.
— Спокойной ночи, Поттер, — ответил Драко, и вспышка зеленого света вмиг растворила Гарри перед его глазами.
На следующий день Драко, только проснувшись и почувствовав головную боль, тут же выпил укрепляющее. Сделав глоток, он посмотрел на пустую бутыль, мысленно возвращаясь во вчерашний день. Никакой оценки тому, что происходило вчера, он дать не мог. Единственное, что он ощущал, так это то, как крутит его живот — и вовсе не потому, что он отравился или что-то вроде того.
На работу Драко привычно опоздал. Зайдя в свой кабинет, он обнаружил полнейший бардак, который они вместе с Поттером оставили после их ночной готовки. Пытаясь стереть глупую улыбку с лица, он принялся расставлять все по местам. Через пару минут в его дверь постучали. Не успел Драко ответить, как дверь приоткрылась, и в проеме появилась голова Поттера:
— Привет, — тихо сказал он, улыбнувшись. — Собрание через пять минут, — Драко молча кивнул. Гарри смотрел на него еще несколько секунд, а потом добавил: — Спасибо за зелье, ты спас меня.
— Пожалуйста, — довольно сказал Драко. Дверь за Поттером закрылась.
Часть 9
— Мерлин, ну можно хотя бы не так явно, — Джессика буквально запихнула Драко в его кабинет и захлопнула за ними дверь.
Собрание прошло успешно: наконец появилось представление, где примерно искать Майкла (пришли сводки из Парижа — тот особенно и не скрывался), Хиллс находился на грани раскола и вот-вот был готов заговорить (Эрик работал не менее, чем превосходно, плотно подсев тому на уши), а разрешение на сыворотку правды пусть ещё и не пришло, но теперь точно обещалось быть полученным во вторник или в среду — в любом случае времени оставалось еще предостаточно, и Хиллс все равно бы никуда не делся. Кроме того, Гарри, видимо, в связи с успехами своего отдела и благодаря действующему укрепляющему, сегодня во время собрания находился в прекрасном расположении духа. Он много улыбался, не забывая уделять внимание и Драко, периодически сталкиваясь с ним многозначительными взглядами, когда кто-то из их коллег что-то там докладывал (Драко почти все пропускал мимо ушей). В глазах Поттера плескалось веселье, чудовищно завораживающее Малфоя, и он, сколько бы не пытался сосредоточиться на словах, произносимых его сослуживцами, снова и снова возвращался к созерцанию Гарри.
Драко с неподдельным недоумением посмотрел на Джессику.
— О чем ты?
— О том, как ты трахал Поттера глазами все эти сорок минут, — девушка, явно издеваясь над Малфоеем, приподняла свою бровь. Тот вмиг покраснел (Драко бы вставил ремарку, что это произошло из-за ярости): это он должен был отпускать шутки про ее отношения с Блейзом и наслаждаться их смущенными физиономиями, а не наоборот. Тем более, у Малфоя не было никаких отношений с Гарри.
— Тебе показалось, — он отошел к своему котлу и зажег огонь взмахом палочки. Требовалось сварить одно небольшое зелье, о котором его попросил Эрик после собрания (перед тем, как Джессика утащила Драко в кабинет).
— Просто молись, чтобы это заметила только я, — хмыкнула она. Но это было в высшей степени несправедливо по отношению к Малфою: мысли о том, чтобы остаться с Гарри наедине и исследовать каждый сантиметр его тела своими губами, не возникала на протяжении всего собрания. В основном, он размышлял, как того следует причесать, подстричь и поцеловать. — Как прошел вчерашний вечер?
Драко оторвался от своего котла, успев машинально закинуть туда горсть ромашек и несколько корок апельсина, и туманно взглянул на девушку:
— Ничего интересного, — соврал он. — А как прошло ваше свидание? — и Малфой успешно увел Джессику совершенно в другое русло. Та охотно начала лепетать, как учтив Блейз и прочую чепуху.
В кафетерий Драко пришел раньше всех. Закончив с зельем и отдав бутыль Эрику, он сразу же поспешил сюда только по одной причине: по Министерству прошел слух, что теперь в понедельник на обед будут подавать тыквенный пудинг. Малфой очень его любил еще со времен Хогвартса — и совсем не хотел, чтобы ему ничего не досталось. Поэтому Драко в числе первых зашел в кафетерий, купил себе две порции пудинга — слухи оказались правдивыми, чему он был очень рад — и устроился за столиком около большого окна. Солнце светило ярко и заставляло Малфоя щуриться: однако глупая улыбка никак не сползала с его лица. Драко знал, кого в этом винить.
Драко не был слепым (возможно, слегка излишне самонадеянным). И он определенно заметил, как вчера Гарри долго на него смотрел, не отводя взгляд, когда Драко готовил ему зелье. Он слышал, как ласково Поттер сделал комплимент его внешнему виду, прижимая к себе. Помнил, как Гарри шептал ему на ухо — правда у Драко совершенно вылетело из головы, что именно, — будучи чертовски пьяным. Под алкоголем Поттер менялся: становился ближе, раскованнее, свободнее. И, кроме того, безумно желаннее.
Малфой попытался вспомнить отношения Гарри и его друзей,
