— Нужно было раньше вам пообщаться, — с толикой грусти в голосе предполагает Фирсов.
— Вряд ли бы это что-то изменило тогда, — усмехаюсь, признавая очень неприятную для себя правду.
Даже если бы полгода назад знала о том, что Анита вовсе не злостный монстр и не предпринимает никаких попыток отобрать у меня мужа, не смогла бы спокойнореагировать на их близкое общение.
Видимо, настолько важно мне ощущать себя самой близкой. Единственной. Что даже редкие их встречи однозначно воспринимала бы в острые штыки.
Видимо, это нарушает мои внутренние эмоциональные границы, и поделать ничего нельзя.
— Я принял решение прекратить общение с Анитой ещё до того момента, как у тебя проснулась ревность насчёт неё, — отчего-то откровенничает Влад, чем вызывает мою улыбку и удивление.
Это слышу впервые. Выходит, это был именно его выбор, а не навязанная моими истериками вынужденная мера.
Подозреваю, поэтому Анита и не хочет возобновлять никакого общения с Фирсовым. На её месте, тоже не захотелось бы.
Про себя думаю о том, что к длинноногой миниатюрной блондинке невольно приревновала его, как только впервые нашла профиль в соцсети. Конечно же, вслух ничего такого не говорю.
35Напряжение между мной и Владом кажется практически осязаемым. Густым и слишком манящим.
Кажется, мы вдвоём прекрасно понимаем, что взгляды становятся жарче, случайные касания чаще, и воздух вокруг гуще, стоит нам находиться близко друг к другу.
Вдвоём осознаём, что ничего хорошего это не влечёт, но продолжаем смело играть с огнём, будто хотим проверить, кто первым сдаст позиции.
Быть проигравшей, естественно, никакого желания нет. Но и вопреки здравому смыслу не хочется, чтобы сыграли мы в ничью.
Очевидно, что мне просто необходим добровольный проигрыш Фирсова, потому что сама ни на какой шаг решиться не могу.
Всё потому что желание поддаться, наваждение хоть и безумно сильное, мысли о последствиях не покидают.
Говорят ведь, что дважды в одну реку не войдёшь. Наверняка это наш случай.
Что у Влада, что у меня, наши отношениями были первыми, серьёзными.
Все недельные «встречания» в школе и в подметки не годятся тому, что происходило между нами.
Пресловутая притирка на деле очень непростая вещь, способная погубить чувства в зародыше. Ведь жить, есть и спать с человеком изо дня в день это совсем не то, что просто поддерживать романтические отношения.
Перенимание привычек, поиск компромиссов и чужие недостатки – то, через что обязательно проходит каждая пара, решившая съехаться.
Не могу говорить за всех, но мы с Фирсовым в браке стали одним целым. Несмотря на постоянные ссоры из-за моей эмоциональности и его холодной отстранённости, чувства кипели.
Даже представить день без него было чем-то невозможным.
«Я» перестало существовать, и теперь мысли всегда подкидывали варианты, которые будут лучше для «мы».
Кому-то покажется, что это слишком.
Например, Иона именно так и считала, потому что своё «я» всегда ставит в приоритет. И может права в этом на все сто процентов.
Но так правильно именно для неё.
Точно так же, как для кого-то нормально, что у его второй половинки есть близкий друг противоположного пола. Многие ведь действительно проблемы никакой не видят. Но не я.
То же самое и с взаимоотношениями в паре. Кто-то чётко отстаивает свои позиции, а другие полностью растворяются друг в друге.
Нет никаких канонов правильных отношений.
Точнее, они может и существуют, но ровным счётом ничего не гарантируют. Абсолютно.
Люди, предназначенные друг другу, могут расстаться в то время, как те, кто до невозможного противоположный, продолжат свой путь до конца.
Сейчас будто начала принимать тот факт, что тогда, полгода назад, ничего нельзя было исправить. Лишь промолчать про развод – ведь именно это усугубило ситуацию.
В плане же моей ревности – абсолютно точно никаких вариантов. Нужно было просто пережить такой этап собственной крайней эмоциональности, с которой никак не могла совладать.
Так бывает, когда чувства слишком сильные. Настолько, что от одной мысли о них дыхание замирает, а сердце грохочет в груди.
На самом деле, даже немного страшно такое испытывать. Человек, который когда-то был незнакомцем, стал всем. И осознание, что можешь его потерять, просто сводит с ума, доводит до грани.
И ведь смотря на пример собственных родителей, я убеждена, что ничего вечного не существует. В плане человеческих отношений так тем более.
Такие противоречивые чувства и мысли лишь подливали бензин в костёр, заставляя воображение шалить и подкидывать ошибочные предположения.
Поэтому мне так страшно поддаться сейчас на это взаимное притяжение.
На секс ради секса никогда бы не пошла. Точно не с Фирсовым.
Изменилась ли я, чтобы попробовать что-то большее? Однозначно, не могу знать. Не уверена. А пробовать, чтобы снова сильно обжечься не готова.
Между нами слишком много «но» и «против». Так много, что проще сразу опустить руки и сдаться.
— У родителей вечером годовщина, — Влад входит в комнату, чем вырывает меня из собственных неутешительных размышлений.
— Но ведь я даже не знала об этом. Как можно без подарка? — бросаю на него опечаленный, недовольный взгляд.
— Тебе не о чем переживать. Я давно об этом позаботился и купил им подарок, — тут же реагирует Фирсов.
Как всегда, решил проблемы самостоятельно.
Вроде бы ничего не предвещало беды, но отчего-топредчувствие подсказывало, что в ближайшее время моя жизнь снова перевернётся с ног на голову. Интересно, к чему бы?
36Вызывало ли во мне волнение предстоящее мероприятие? Сложно сказать однозначно. Нервозность и предвкушение чего-то не сильно хорошего никак не хотело покидать сознание. Возможно, это вызвано надобностью снова играть на публику, изображая влюбленную семейную пару. За дни, проведённые здесь, нам крупно повезло и даже никаких особых усилий ни разу прилагать не пришлось.
По большей части время мы проводили с Лёшей и Анитой, которые не требовали от нас ничего. Родители, которые даже подумать не могут о нашем разводе, так же не уделяли повышенного внимания тому, как часто мы касаемся друг друга и тому подобное.
Хотя, признаться честно, даже если бы подозревали нас во лжи, вряд ли убедились бы в своих догадках. Ведь случайных касаний между нами с Владом стало больше. Намного больше. Все они совершенно невинные и безобидные. Чаще даже достаточно невесомые. Но надобность касаться друг друга, которая будто появилась из ниоткуда, заставляла нервничать. И как теперь от неё избавиться?
