сдам и скажу, что это ты всё придумал. Сам будешь разбираться со своим отцом.
– Справедливо, – соглашаюсь я. – Но ты не попадёшься. Обещаю.
– И почему я тебе не верю?
Вздохнув, она отворачивается и просто смотрит вдаль.
За поляной начинается тёмный лес. Но Луна хорошо освещает поляну. Здесь ни души, кроме нас. И тихо. Чертовски тихо. Не слышно ни ветра, ни шороха травы, ни звуков птиц и зверей.
Совершенно неожиданно до меня доходит, что сейчас я могу сделать с Алиной всё, что захочу. Здесь ей никто не поможет.
Может быть...
Медленно встаю с бревна, подхожу к ней сзади. Алина развязывает рукава кофты, завязанные на талии. Кажется, слишком сильно затянула узел и никак не может справиться с ним.
– Давай помогу.
Разворачиваю её за плечи и, несмотря на сопротивление девушки, берусь за узел. Повозившись с минуту, наконец распутываю его. Алина подхватывает кофту. Настороженно глядя мне в лицо, сначала засовывает руки в рукава, потом ныряет в толстовку головой. Когда её лицо показывается из во́рота, я ловлю девушку за затылок и припечатываю её губы к своим губам.
Мои веки невольно закрываются, и я чувствую, как электрический разряд буквально прошивает всё тело.
Чёрт... Чёрт!
Глава 16
Алина
От неожиданного поцелуя, заставшего меня врасплох, я цепенею, глохну и слепну. На секунду. Эта чёртова секунда позволяет Егору углубить поцелуй и вызвать неконтролируемые мурашки в моём теле.
Господи... Нет!
Наконец прихожу в себя. Уворачиваюсь от его наглого рта и сразу вмазываю пощёчину. Потом вторую. Да такую сильную, что ладонь начинает гореть.
В этот раз поцелуй меня не напугал, а разозлил. Я сжимаю пальцы в кулак и вновь замахиваюсь. Гроз ловит меня за запястье, притягивает к себе.
– Это лишнее, мышь. Ещё костяшки себе переломаешь. Всё, остынь. Я понял, что ты не этого хотела. Просто подумал...
Меня затапливает возмущением, и я рычу в ответ:
– Никогда об этом даже не думай! И не делай так больше! У меня парень есть! А ты мне совсем не интересен!
Он сжимает челюсти, и взгляд его свирепеет. Помолчав с минуту, цедит сквозь зубы:
– Я понял. Больше не буду. Извини.
Почти уверена, что Егор капитулирует сейчас только потому, что я ему нужна. Будь мы в других обстоятельствах, он бы вряд ли простил мне пощёчины. Вряд ли извинился бы...
Чувствуя эту небольшую, но всё же власть над ним, я неожиданно кайфую. Хочется как-то воспользоваться этой ситуацией в своих интересах. Раз уж я могу.
Выдернув руку из его пальцев, делаю шаг назад.
– Удали компромат на Юлиану, – говорю требовательно.
– Да щас! – фыркает он.
– Тогда я совсем не уверена, что справлюсь, – картинно вздыхаю я. – У меня плохая память на цифры... Вдруг забуду пароль?..
– Ты не борзей, мышь, поняла? – напирает на меня парень, вновь приближаясь вплотную. – Я ведь могу перестать быть таким добрым.
– А ты сейчас типа добрый, да?
– Очень...
И что-то есть такое в его глазах, что я верю его словам... Он, и правда, добрый со мной. В своей специфической манере. Ну и ради поставленной цели, конечно же.
Вновь отступаю от него.
– Поехали обратно.
Шагаю к мотоциклу, но Егор за мной не идёт.
Ну что, блин, ещё?
Оборачиваюсь. Гроз успел опуститься на траву и разлёгся, положив руки под голову и вперив взгляд в небо.
– На звёзды собрался смотреть? – скептически спрашиваю я.
Вообще-то, он не похож на романтика, которому нравится любоваться звёздным небом.
– Мы будем смотреть, – поправляет он меня. – Иди сюда, – хлопает рукой рядом с собой.
– Зачем? – переминаюсь с ноги на ногу.
– Затем, что я так сказал! – бросает на меня короткий грозный взгляд. – К тому же ты ведь хочешь знать историю моей матери, верно?
Ну да... Очень хочу!
Делаю неуверенный шаг вперёд, ругая себя на чём свет стоит за наивность и глупость.
Лечь рядом с ним, да? Ты просто идиотка, Алина!
Но я ложусь. Естественно, не так близко, как он хотел. Оставляю между нами не меньше полуметра и пытаюсь расслабиться. Подражая Егору, подкладываю руки под затылок и обращаю взгляд в небо. Красиво. Звёзды яркие-яркие и очень близкие. Совсем не такие, какими кажутся в городе. И луна такая яркая... Словно нарисованная.
– Моя мать очень любит моего отца, – начинает Егор ровным, каким-то безучастным тоном. И добавляет с грустной усмешкой: – Но у них это не взаимно... Когда мой отец женился на твоей сестре, у мамы случился первый серьёзный срыв. Алкоголь, какие-то таблетки... Хрен его знает, что ещё. Отец положил её в клинику. Через неделю она выписалась, а через пару дней срыв повторился. Отец отправил её в больницу на два месяца. Ему было удобно держать её под присмотром медиков. К тому же это учреждение было закрытым, а его руководство – полностью коррумпированным. Никакой информации вовне о том, что у бывшей жены прокурора крыша поехала. Очень удобно, знаешь ли... – заканчивает он весьма ядовито.
Я слушаю молча, но моё сердце сжимается в груди. Словно я чувствую вину за то, что именно моя сестра разрушила жизнь другой женщине.
Но я-то тут при чём?
– Как она пропала... твоя мама? – решаюсь задать вопрос.
– Она всё время пропадала, – отвечает Егор. – Но всегда находилась. В основном, в больницах. Без документов. В невменяемом состоянии. Совсем не напоминающая ту красивую женщину, которой всегда была... Но когда она исчезла в последний раз, я не смог её найти. Приехал её проведать, а её нет. Нигде нет, понимаешь?
Почувствовав его взгляд на
