кидает его в высокий стакан с водой, стоящий на столе.
— Что за хрень?
— Не хочу, чтобы происходило какое-то мутное дерьмо, Миллер.
У меня отвисает челюсть, когда смотрю на Фрэнки. Она дерзкая и расчетливая. И солгал бы, если бы не сказал, что она возбуждает меня. Что в ней такого, что сводит меня с ума?
— Ты должна мне телефон, — говорю, отодвигая кресло, встаю и направляюсь к двери.
— Насчет того списка угроз.
Я останавливаюсь, не доходя до двери, и оборачиваюсь, чтобы встретить самодовольный взгляд Фрэнки.
— Ты утопила мой телефон.
— Ты догадливый, не так ли? — Она окидывает меня взглядом, пока ее язык проводит по нижней губе.
С досадой подхожу к ней и хватаю за непослушные локоны.
— В чем, черт возьми, твоя проблема?
Ее резкий вдох говорит мне, что ей это нравится. Я никогда так грубо не обращался с женщиной, за пределами спальни, как с Фрэнки. Меня сводит с ума то, что я хочу причинить ей боль, пока трахаю ее.
Ее глаза темнеют, она продолжает смотреть на меня. Я сжимаю и тяну ее волосы.
— Зачем ты уничтожила мой телефон? — мой голос хриплый и низкий.
Ее карие глаза пристально смотрят на меня. Между нами нарастает напряжение, и я чувствую, как тает моя решимость, когда наклоняюсь все ближе и ближе к ее губам.
— Девушка никогда не может быть слишком осторожной, — шепчет она, ее глаза устремляются к моим губам, затем снова поднимается к глазам. Она, блядь, дразнит меня, провоцируя на поцелуй, который, я знаю, наполнит меня похотью.
— Все, к чему ты прикасаешься… — Я кладу другую руку ей на затылок, удерживая ее на месте.
— …чертовски сгорает, — говорит она с огнем в глазах.
Она обхватывает ногами мои бедра и откидывает голову назад.
Эта реакция, которую я испытываю, беспокоит меня до глубины души. Я хочу ее, но… она из мафии, а я губернатор. Она не должна быть моей, но, возможно, если один раз попробую, то смогу двигаться дальше и забуду ее. Но, думаю, что такая женщина, как Фрэнки ДеЛука, больше похожа на наркотик, вызывающий привыкание, чем на образец.
Я отпускаю ее волосы и отступаю, поднимая руку, чтобы указать на нее.
— Мы закончили, — говорю я и отворачиваюсь от нее.
— Т-ц. — Щелчок ее языка останавливает меня. Этот тихий звук заставляет повернуться к ней. — Мы закончим, когда я скажу, что мы закончили.
Моя челюсть сжимается, я смотрю на опасную женщину, все еще сидящую на своем столе.
— Пошла ты, — говорю, прежде чем покинуть кабинет.
Ее циничный смех говорит мне, что это еще не конец.
Мой член напрягается в штанах.
Я облажался.
Блять.
— Чем тебя заинтересовал этот политик? — cпрашивает Роум, работая за ноутбуком.
— Да, мне тоже интересно, — говорит Джи, поднимает кофе, делая глоток.
Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на брата, затем медленно смотрю на Джи тем же взглядом.
— Она злится, — смеется Роум.
— Заткнитесь, — ругаю я Джи и Роума. — Разве вам не нужно работать?
Я смотрю на Джи. Он поднимает чашку с кофе и хмурит брови.
— Я пью кофе. — Он глубже откидывается на спинку кресла и делает еще глоток. Я откидываюсь назад и скрещиваю руки на груди.
— Хорошо, я попью на кухне.
С кофе в руке Джи выходит из кабинета.
— Тебе нужно потрахаться, — ворчит Роум. — С тобой сложно.
— Делай свою гребаную работу, — огрызаюсь я.
Роум усмехается и выгибает бровь. Я возвращаю свое внимание к экрану ноутбука, но начинаю думать об отце. От 15-ой еще нет вестей, а это значит, что тот, кто его убил, хорошо скрывается. Это беспокоит меня, потому что это означает, что мне противостоит враг, у которого, вероятно, больше возможностей, чем у меня.
И это давит.
— Что случилось?
Вопрос Роума вырывает меня из мыслей. Я смотрю на него и приподнимаю брови.
— Ты выглядишь обеспокоенной.
— Так и есть.
— Почему? — Его кресло поворачивается, чтобы посмотреть на меня.
— Прошли недели, а я все еще ни на шаг не приблизилась к разгадке того, кто убил папу.
— На такие вещи нужно время.
— Не в нашем мире, Роум. 15-ая уже должна была связаться со мной. Одному Богу известно, я заплатила ей достаточно.
— Насколько хороша 15-ая?
— Мы пользовались ее услугами несколько раз в прошлом, и она всегда добивалась успеха.
— Тогда дай ей время. — Моя челюсть сжимается, когда я смотрю на Роума. — Дай ей время, — повторяет он, видя мое состояние.
— Я хочу ответов, Роум.
— И мы их получим.
Расстроенная, пытаюсь отвлечься на все подряд. Мне нужно переключиться на то, что происходит сейчас. И когда 15-ая сообщит имя человека, отдавшего приказ убить отца, тогда смогу сосредоточиться на том, чтобы уничтожить их.
Медленно и мучительно.
— Ты прав.
— Боже, держу пари, в этом было трудно признаться.
— Очень, — говорю, бросая на него взгляд.
Я выбита из колеи во всех отношениях. Может быть, мне нужно потрахаться.
Тьфу, нет, это не поможет.
Если только не с политиком. Что-то подсказывает мне, что с ним был бы хороший секс. В нем есть что-то первобытное. Не думаю, что он был бы нежным. И это чертовски заводит, потому что это то, чего я хочу.
— О чем ты думаешь?
— О сексе. — Стон Роум в ответ вызывает у меня улыбку. — Но этого не произойдет.
Джи заходит в кабинет, и по выражению его лица я могу сказать, что у него проблема.
— В чем дело?
— Рано утром обокрали Moonlight.
— Мой ресторан? — спрашиваю на случай, если мне послышалось. Джи кивает. — Кто, черт возьми, грабит рестораны? — Джи пожимает плечами. — Насколько все плохо?
— Хлоя
