тебе, как на духу, потому что знаю, ты — могила.
— Да не дрейфь, я свое дело знаю. Мне платят как раз за то, чтобы было тихо. Но что-то больно мудрено, Слава, — затянувшись, промолвил Серега. — Прибрать к рукам — это, конечно, можно. Перебить цены, наладить сеть, прикормить дилеров. Сиплый уже сбитый летчик, это все знают.
— Тихо ты!
— Да ну, мы же тут одни… Рейтинг у него на нуле, размяк. Если появится кто-то помоложе и понаглее… Для чего ему связываться с крысой из ваших рядов? Вдруг этот кто-то покруче вашего Сиплого будет и ему ваши местные разборки — не указ.
— Уже много лет эта сторона жизни области под Сиплым. У нас все явки-пароли: точки, сбыт, дилеры, потребители. Если кто-то надумает в это дело сунуться, ему надо весь расклад заиметь, чтобы быстро все под себя подмять. Мы не дураки, все продумано до мелочей: одни курируют, другие крышуют, третьи информацию собирают — вся область задействована. Я тебе больше скажу…
Тут Слава покосился на телефон, повертел головой в поисках невидимой прослушки и, все-таки чего-то опасаясь, зашептал что-то прямо в ухо Сереге. Маня так напирала на меня сзади, что я чуть не вывалилась со шкафа в самый неподходящий момент, но услышать ничего не удалось.
Закончив шептать, Слава философски изрек «так-то», а Серега многозначительно промычал «да-а-а».
— Так что, Слава, ты уж расстарайся, по своим каналам пробей. Я тебе всю нужную информацию подготовил, вот папка. Будем на связи. Деньгами не обидим, ты же знаешь. Пока Сиплый свои проблемы решает на высшем уровне, наше дело по-быстрому разузнать, что к чему. Человечка-то убили…
— Ладно, попробую пробить, хотя, если все так, как ты мне тут нашептал… Боюсь, дело — труба. Кто-то очень хитро заметает следы, если вы на него до сих пор не вышли. Налей, что ли, выпить, чего сидим насухую?
Слава довольно крякнул и, судя по звуку, направился в другую комнату. Через пару секунд оттуда раздался предсмертный вопль, переходящий в жуткие завывания. Серега подскочил, раздался звук возводимого курка, а я мысленно порадовалась, что мы в шкафу.
— Слава, сколько их там? — заорал он в пустоту. — У меня три пули…
— Отбой, нет никого…
— А чего орешь?
— Едрить-колотить, — продолжая завывать, Слава вернулся в кухню, звякая стаканами. — Я же в зал пошел, там бар, стаканы. Открываю дверцу — а оттуда чертова кошка, да как прыгнет на меня! Глянь, всю морду расцарапала, моя теперь не в жисть не поверит, что я с Наташкой расстался. Как пить дать из дома выгонит, опять тут ночевать буду.
— Откуда тут кошка? — заржал Серега.
— А хрен ее знает, может, через чердак влезла, надо там все облазить, наверное, есть какой-то ход. Или домработница, дура сердобольная, пустила, я в окно ее выкинул.
— Домработницу?
— Кошку! Ладно, давай выпьем, продезинфицируем. А лучше пошли-ка мы в беседку, чего в духоте сидеть. Я тебе еще раз все подробненько расскажу.
Я принялась сигнализировать Мане в тесноте шкафа, что чертова кошка — это наш Санька, но она отмахнулась от меня, продолжая прислушиваться.
Как только входная дверь хлопнула, мы молниеносно выпали из шкафа и ломанулись к задней двери, выходившей в сад. Я мысленно возблагодарила высшие силы за эту самую дверь, позволившую нам уйти по-английски. Тихонько выскользнув в сад, мы обнаружили наши сумки под тем же деревом, где их и оставили. Сверху на моем чемодане восседал Санька, и я в который раз порадовалась его уму и сообразительности.
— Уходим огородами, — зашептала сестрица, но я и без того быстро работала руками и ногами. Через десять минут мы покинули злополучный участок и снова оказались в оазисе берез, где упали перевести дух.
— И все-таки Санька — умница! А если бы он не пришел к сумкам, где бы я его искала? — я гладила кота, а он довольно урчал, выпуская когти мне в ногу. — Я бы не смогла его там оставить…
Пока мы малость перевели дух и думали, куда идти дальше, события продолжили развиваться стремительно. Ухнув на всю округу, вдалеке прозвучал взрыв, хотя это потом уже я поняла, что это был именно взрыв, а сначала я просто услышала какой-то громкий звук и даже как будто бы почувствовала вибрации воздуха вокруг себя.
Не сговариваясь, мы почему-то упали лицом в землю, видимо, насмотревшись боевиков, где подобные фокусы проделывают все главные герои. Приподняв головы через пару минут, мы убедились, что рвануло, конечно же, в особняке Сиплого. Сейчас в передней части дома, по всей видимости, полыхал пожар. По крайней мере, дым валил именно оттуда.
— Черт! — завопила Маня, вскакивая, отчего кот с перепугу впился мне в ногу и зарычал тигром.
— Чего орешь? Давай сматываться отсюда, да поживее…
— Голова! Ты сказала «Оставить кота» и я вспомнила. Мы же голову оставили… Что делать, Анька? Это же полный провал…
— Я назад не пойду, и не проси, — отрезала я, поднимаясь с земли и сажая кота в сумку. — И тебя не пущу. Кто-то подложил взрывчатку… Черт, а если бы рвануло, когда мы были в доме? Неужели кто-то видел, как мы зашли туда, и специально устроил взрыв?
— Рвануло как-то не сильно, — неубедительно начала сестрица, — мужики-то живые, я даже отсюда вижу, как они бегают возле дома. Может, с плитой что-то? Может, я конфорку не выключила…
— Какая разница, возвращаться туда — это самоубийство. Не хватало еще, чтобы нас схватили эти типы и сдали Сиплому. Замучаешься доказывать, что мы там случайно оказались. В конце концов, это его люди убили нашу голову, вот пусть он и разбирается. Если голова, конечно, уцелеет. В наших интересах было бы, если бы рвануло в кухне, хотя размышлять так, конечно, не по-христиански…
— Ну, я как-то не думала в этом ключе, да и ты до этого ратовала за то, чтобы выполнить свой гражданский долг и предать убийц правосудию.
— Да, но меня, помнится, никто не поддержал. А теперь уже поздно пить боржоми. После всех мытарств единственное, чего мне хочется, это попасть домой и забыть всю историю, как страшный сон. Но сомневаюсь, что это получится. Как-то все
