секрет. А надо вам, дорогие, всего-навсего улыбнуться, как вы умеете. Потому что улыбка, чтобы вы знали, отпечатывается на плёночке лучше, чем серьёзные лица…
Не желая смущать девиц, Стэн остался на улице. Закурил в очередной раз. Минут через пять клиентки наконец удалилась, и он переступил порог. Айзек обернулся, вгляделся поверх очков. У него были кустистые брови, а вокруг лысины топорщился венчик седых волос.
— Заходи-заходи, — пригласил хозяин, — не топчись на пороге. Дверь закрой поплотней, чтобы сырость с улицы не ползла. Кости у меня старые, не для такой погоды. И давай-ка мы с тобой сразу сообразим чайку по такому случаю.
Он включил электрочайник, стоявший в углу на столике. Стэн вытащил из кармана двадцатку:
— На технические расходы.
— Ты сам-то хоть не голодный останешься? Можно подумать, я твой норов не знаю, твоё упрямство гусиное. Будешь сидеть без гроша в кармане, весь такой гордый, что просто ой. А если деньжата заведутся-таки в карманах, то на выпивку спустишь, ну и на курево заодно. И не женился ведь до сих пор, пригляда за тобой нет. Вы, молодёжь, совсем с ума посходили — всё в одиночку, всё второпях…
— У меня такой образ жизни, что жена сбежит через месяц. Да и вообще, желающих пока не находится.
— А я тебе так скажу: не находится — значит, плохо искал. Вот сестрички только что убежали — порядочные, скромные, симпатичные. Взял бы и присмотрелся…
— К обеим сразу? Мне нравится твой подход.
— Я тебя умоляю, избавь меня от своих балаганных шуточек. Я человек пожилой, мне все эти пошлости уже не к лицу. А насчёт сестричек подумай. Живут здесь рядом совсем. Завтра утром придут фотографии забирать — вот и ты подходи. Познакомишься толком, а там уже сам поймёшь, какая тебе милее…
— Всё, Айзек, прекращай. Жениться как-то не к спеху. Но если вдруг — парадную фотографию приду делать только к тебе. Надеюсь, выкроишь время?
Айзек грустно вздохнул:
— В том-то и беда. Времени — вагон, а молодожёнов — как кот наплакал. Если наберётся две пары в месяц, то я, старый пень, готов от радости прыгать. Пылинки бы с них сдувал. Но заказов таких — всё меньше и меньше. Если так и дальше пойдёт, то про свадьбы только в архивах будем читать и в книжках.
— Гм, — удивился Стэн, — любопытно. А почему так?
— Вот я у тебя, молодого дурня, и хочу узнать — почему? Чем вы там себе думаете?
— Ладно, оставим этот вопрос, он слишком философский. Я к тебе по другому делу, как ты уже догадался. Только, как бы это сказать…
— Да говори уж как есть.
— Я тебя знаю не первый год. Ну и ты, в общем, представляешь, с чем я обычно сталкиваюсь. Но сегодня — особый случай. У меня тут есть один кадр… Нет, Айзек, не пугайся, никакой расчленёнки или кровищи. Фотография, в общем-то, безобидная, но бредовая. И сама история с ней… Хотел тебе показать, спросить твоё мнение, но теперь вот засомневался — стоит ли тебя втягивать…
— Давай-ка я сам решу, — ворчливо заметил Айзек, — куда мне втягиваться, а куда — не с руки. Что ты там наснимал?
Стэн протянул ему фотоаппарат, пояснив:
— На последний кадр обрати внимание. Надеюсь, он получился.
— Вот и проверю. А ты за чайником последи, сейчас закипит уже. Где заварка — сам знаешь. Насыпь побольше.
Айзек перешёл в соседнее помещение — совсем уж крошечную клетушку без окон. Там у него были все необходимые инструменты — красный фонарь, проявочный бак, фотоувеличитель и реактивы. Дверь за собой он тщательно затворил.
Металлический чайник заголосил и фыркнул, выпустив струю пара. Стэн быстро заварил свежий чай и, пока тот настаивался, сел на стул и прикрыл глаза. Сегодняшний день вымотал изрядно, хотя ещё не успел закончиться.
Кажется, Стэн задремал на несколько минут.
И даже увидел сон — короткий, как фотовспышка.
Ему пригрезились блики света, проступающие из темноты. Они тут же снова погасли, но он запомнил узор, составленный ими. Этот узор из отсветов показался антиподом того, что был на Маховике Распада. Отличался он, однако, не формой, а чем-то совершенно другим — и Стэн уже почти понял, чем именно, но не хватило какой-то доли секунды.
В реальность его вернул испуганный возглас, который донёсся из-за двери.
Глава 12
Стэн вскочил и, распахнув дверь, вломился в фотолабораторию.
Воображение уже рисовало всяческие кошмары — вплоть до штырей-иголок, пронзивших безвольное тело Айзека. Сыщик даже не удивился бы, если бы на пороге обнаружился лично Вестник, окружённый тенями. Но всё оказалось, к счастью, несколько прозаичнее.
На прищепке висел свежеотпечатанный снимок, ещё не совсем просохший, а старик, уставившись на него, застыл, словно изваяние.
— Айзек! — Стэн осторожно тряхнул его за плечо. — Айзек, ты меня слышишь?
Тот медленно перевёл взгляд на Стэна и тихо подтвердил:
— Слышу. Пойдём присядем.
Сыщик довёл его до стола, на котором ждал чай, уже подостывший. Старик отхлебнул из кружки. С его лица не сходило ошеломлённое выражение. Он выглядел так, будто вспомнил нечто давно забытое, но не знает теперь, радоваться ему или плакать.
— Что с тобой? — спросил Стэн. — Ты уже видел такую штуку? Ну, как та, что на фото?
— А? — Старик с трудом вынырнул из раздумий. — Да, твой снимок… Всё-таки ты талантливый мальчик… Впрочем, я всегда это знал…
Фотография и впрямь получилась на загляденье — Стэн успел её оценить, прежде чем вывел Айзека. Все отсветы на треноге просматривались сейчас даже чётче, чем это было в реальности. Они выглядели хищно и грозно, как блеск оружейной стали. Это был, по сути, не свет, а его отравленный суррогат.
— Сколько раз я тебе долдонил, — продолжал тем временем Айзек, — что пора уже бросить всю эту ерунду… Эти твои дурацкие побегушки… Частный детектив, надо же… Звучит респектабельно, а по факту — поглядывание в замочную скважину за неверными жёнами…
— Айзек, — взмолился Стэн, — прекрати. Спорить с тобой — последнее, что мне надо. Я даже с тобой согласен, но давай-ка по существу.
— А я по существу и толкую — и ты бы понял, если бы оставил ребячество и в кои-то веки меня послушал! Вся эта гадкая суета — не твоё, поверь старику… Почему
