был же в своих мыслях.
Рената Бьянки не то, что врала, но многое не договаривала. Потому что в ее благостное описание магов жизни никак не входило существование целителей, способных сознательно вредить с помощью, как это было с его покушением.
А во-вторых, получается, что как раз целители, такие как Рената, и наиболее опасны. Они подобны вирусу, от которого у организма просто нет защиты. И если такой маг сможет уйти от резонанса, во время удара по своей жертве, например, вовремя разорвать связь источников, или обладать должной устойчивостью, чтобы справиться с расплатой…
Когда-то в древности, если лекаря умирал пациент, его могли отправить на плаху. Теперь, кажется, Рихтер понимал, почему. Менталистов опасались многие. Целителей привыкли снисходительно недооценивать, или даже опекать. Мягкие и пушистые? Может быть. А еще скрытные, и себе на уме. Что тот же Нери, так и, хоть не хотелось это признавать, Рената. Про таких говорят: мягко стелет, да жестко спать.
«Ты превращаешься в параноика, Корбин», — сказал он сам себе.
Но желание раскусить симпатичную целительницу становилось всё сильнее. Может, она и приручила его источник. Но не его самого. Уж он-то не поведется на симпатичную мордашку и фальшивую скромность.
Если бы Рихтер в тот момент посмотрел бы на Ренату Бьянки, то увидел, она непроизвольно поежилась, чувствуя приближающуюся беду.
Глава 21. Под моими руками
Рената.
Очень хотел спрятаться где-нибудь в самых дальних уголках дворца, и не попадаться больше на глаза грейдорцу, почти прожегшего во мне дырку на ужине. И это не считая плотоядно смотрящего Лауро Фоскарини, хотя заигрывал он со мной, кажется, больше ради развлечения, чем с далеко идущими намерениями. Такие люди любили, почувствовав слабину, поиграться с жертвой. Летиция наблюдала за всем этим отстранено, кажется, радуясь, что достают не её.
Так вот, будь моя воля, и я бы больше никого из них в этот день не видела. Но я приехала сюда не отдыхать. Так что после ужина, я аккуратно уточнила, где моё рабочее место, и утащила Рихтера на лечение.
Кабинет придворного доктора пустовал, как сказал слуга, открывший нам запертые на ключ двери, уже несколько лет. Дож и его дети обладали отменным здоровьем, и на случай сезонных простуд легче было пригласить целителя из города, чем держать своего.
Но кабинет оказался не так запущен, как можно подумать. Все нужные заготовки, лекарский стол и инструменты все еще были в рабочем состоянии.
— Раньше здесь правил Гидеон Нери, лет пятнадцать назад, — сказал Рихтер, усаживаясь на кушетку, пока я изучала книги в шкафу. Здесь была просто уникальная коллекция медицинских учебников!
— Откуда вы это знаете? — рассеяно поинтересовалась.
— Интересовался его биографией и обстоятельством знакомства с Фоскарини. Уж больно интересный тип. И не такой добрячок, какими вы описали целителей, — подколол меня маг.
Я пожала плечами.
— Учитывая, что ему приходится руководить больницей и курировать медицинскую школу, неудивительно, что он стал жестче.
— Мне показалось, что он вам не понравился?
— Это не значит, что я не могу восхищаться им. А пятнадцать лет назад… кого он лечил?
— Первую жену дожа — Магдалена. К сожалению, она умерла от болезни крови.
— У нее была болезнь крови?
— Да, частые и сильные кровотечения, и раны не заживали. Притом болезнь обнаружила себя во время беременности.
— Так она вроде умерла не во время родов?
Сеньорита Фоскарини упоминала как-то свою мать.
— Нет. Спустя семь лет.
— И она смогла родить? — удивилась я. — Это большой риск! Удивительно, что дож пошёл на это.
Плохая свертываемость крови — обычно болезнь мальчиков из аристократических семей, результат вырождения. Но за последний век появился еще более опасный аналог гемофилии. Опасный потому что он появиться у кого угодно и в любом возрасте, и развивалась стремительно. В большинстве случаев больные умирали за пару месяцев от начала заболевания. У патриция были неограниченные возможности, и доступ к дорогой целительской магии. Если он окружил жену заботой, то она вполне могла прожить пять-семь, или даже десять лет.
Только вот роды должны были все равно её убить.
— Нери, — коротко сказал Рихтер, расстегивая рубашку.
Надо бы в следующий раз попросить кого-то из слуг остаться. Потому что одно дело принимать в больнице, где палаты принципиально не закрывались, а в мой кабинет постоянно кто-то заглядывал. А другое дело вот так вот, совсем наедине. Я резко развернулась, и открыла окно.
— Душно. А Нери, конечно гений.
— Так пошли бы к нему учиться, как предлагал. Чего отказались?
— Не люблю столичную суету.
Рихтер за моей спиной недоверчиво хмыкнул. Я услышала, как заскрипела кушетка под магом — он не был массивным, но как я помнила, тяжелее, чем казался. Еще бы, с таким ростом! Повернувшись, я не удержалась от смешка. Ноги торчали на добрые полметра, так что повелителю стихий приходилось упираться ступнями в стену.
— И так всегда, — скорбно сказал маг. — Это еще тут потолки и дверные проемы высокие, хоть лбом нигде не стукаюсь, кроме как в местных тавернах.
Нашёл кому жаловаться! Попробовал бы он походить по рынку в воскресный день, когда просто тонешь в толпе, будто щепка в бурной реке.
Рихтер улегся на спину, взяв две подушки. Одну подложив под голову, другую чуть положив сверху на бедра. Я деликатно не стала спрашивать о ее предназначении. На случай приставаний у меня есть отличное усыпляющее заклинание, но к счастью, в прошлый раз маг держал себя в руках. Точнее, в штанах…
Так, мои мысли повернули куда-то не туда. Это все разлагающее влияние бывших пациентов. Из всех моих знакомых боевиков разве что Вико умел держать себя в руках, когда его лечили. Ведь восстановление магических каналов не всегда бывает приятным, и сегодня Рихтеру предстояло это узнать. Сегодня мы должны были добраться до серьезных повреждений.
Первые минут десять-пятнадцать он показался мне немного напряженным. И та штука, которая считалась его источником, хотя на самом деле была входом в бездну, вела себя беспокойно, но пока спала. А разбуди случайно — и если не успею разорвать связь, сожрет всю мою силу за милую душу.
Нужно было как-то расслабить мага, и расслабится самой, тогда это даст нужный синергетический эффект. Движения моих рук, гладящих плечи и грудь, стали плавнее, мягче, приобретя гипнотическую повторяемость. Веки мага начали медленно дрожать, против его воли закрываясь, и я наконец получила доступ к его магии.
Точнее, просто провалилась. Так это ощущалось — будто меня швырнули в самый центр бури, а оттуда — в водоворот горной реки. При этом
