все туристы останавливаются у Кости-шамана, там у него места в «Ковчеге» достаточно. И идти недолго. Я ж вас специально здесь высадил, поближе к «Ковчегу»!
– «Ковчег»? – переспросил Иван. – Это что такое?
– Ну, местный дом-музей, – пояснил водитель. – Его Костя построил. У них там интересно, идите, не пожалеете. Есть и настоящее индейское типи, и места достаточно. Вы пройдите сначала вперед, а потом направо. Второй по счету дом и будет дом Кости-шамана. Не заблудитесь, там деревянная табличка с надписью «Ковчег»!
– Спасибо огромное! – поблагодарил Иван. – Дом-музей – это здорово, должно быть, там много редких экспонатов с Урала!
Затем он обратился к нам:
– Ребята, палаточный лагерь пока отменяется, все идем в «Ковчег»! Посмотрим интересные вещи с гор!
Мы направились вслед за Иваном, который хоть и был здесь впервые, все же уверенно шел в указанном направлении.
Водитель оказался прав, искать нам долго не пришлось. Сразу после первого дома в поселке мы увидели деревянный забор с такой же деревянной табличкой, на которой была выгравирована надпись «Ковчег».
Маратаев уверенно толкнул калитку – она оказалась незапертой – и позвал:
– Хозяева! Есть тут кто?
Мы вошли в просторный двор. В темноте было плохо видно, что именно здесь растет, лишь вдали виднелось несколько строений, частично закрываемых какими-то деревьями.
Вскоре к нам подошел мужчина среднего возраста со светлыми волосами и бородкой, одетый в обычные джинсы свободного кроя и в клетчатую рубашку с короткими рукавами. Он ни капли не удивился при виде нашей оравы – сразу было видно, что к посетителям мужчина давно привык.
Поздоровавшись с нами, он поинтересовался:
– Вы, наверное, на Большой Иремель? На постой хотите?
– Верно, – кивнул Иван. – Мы от «Розы ветров», водитель про ваш дом-музей рассказывал. Так-то у нас с собой палатки и спальники, но нам советовали попросить остановиться у вас.
– Не проблема, – отметил мужчина. – Меня зовут Константин, а вас?
– Я Иван, это моя группа, – представил нас Маратаев. – Мы ходим в походы, вот этим летом решили Урал посмотреть. В принципе, если нас слишком много, мы можем, как и собирались, поставиться где-нибудь палаточным лагерем. Только пока место не выбрали.
– Сколько вас человек? – деловито поинтересовался Константин.
– Девятнадцать, – проговорил Иван.
– Ну, это немного! – усмехнулся мужчина. – У нас есть два сеновала, туда запросто поместится восемь человек. В самом музее в спальниках есть место для восьмерых. Ну и трое, кто захочет, могут переночевать в индейском типи, только там холодно, и придется каждому дежурить по несколько часов – следить за костром. Если не хотите бодрствовать ночью, предложу вам место у себя в доме, но там кроватей нет, в спальниках – пожалуйста.
– Типи? – переспросила Аня. – Ничего себе! У вас есть настоящее индейское типи?
– Я же только что сказал, – спокойно заметил Константин. – Но типи для тех, кто может пожертвовать несколькими часами сна.
– Мне достаточно и четырех часов, чтобы выспаться, – заявила я. – Так что мы с Аней можем переночевать в вашем вигваме.
– Здорово! – воскликнула дочь Зеленцова. – Мне уже здесь нравится! А кто с нами еще будет?
Как ни странно, но больше желающих ночевать в типи не нашлось.
Константин продолжал:
– Плату с вас я тоже возьму, но не деньгами. Мне нужна помощь по хозяйству – те, кто у меня останавливается, за проживание платят именно так. Девушки могут помогать Ирине и Жанне, мужчины – мне. Что делать, я скажу вам завтра.
Девушки, кроме Лены, захотели ночевать в музее, тогда как Лена вместе с Игорем выбрали романтическую ночь на сеновале в компании с оставшимися ребятами.
Мы с Аней отправились стелить спальники в типи, которое находилось в конце двора.
Константин вызвался отвести нас, Иван тоже пошел на экскурсию в индейское жилище.
Типи представляло собой конусообразную белую «палатку», лишенную потолка. Внутри жилища оказалось весьма просторно, а в центре находилось кострище. Сбоку были аккуратно сложены сухие дрова, видимо, для костра, вход в «палатку» закрывался.
– На самом деле это, конечно, не типи, а некое его подобие, – пояснил Константин. – У североамериканских индейцев так называется любое жилище. Вигвам – это название, придуманное европейцами. Типичный вигвам представляет собой дом лесных индейцев севера и северо-востока США, к которым относятся, к примеру, микмаки. Вигвамы строили просто – никаких вам изысков, обычный каркас, который можно собрать из лесных веток и палок, потому что многие индейцы кочевали и дом строили именно в том месте, куда придут. С собой они носили только шкуры и ткань. И естественно, никаких украшений жилищу не делали – спрашивается, зачем, если скоро все равно придется уходить. Это сейчас на фестивалях делают расписные типи и вигвамы, но на самом деле это все изобретение европейцев. То есть материал каркаса всегда должен быть под рукой, и к тому же типи делали большими, чтобы могло поместиться порядка тридцати человек. Когда наступало время уйти, вигвам или типи бросали, а на новом месте делали себе новое жилье. Я построил это типи не для того, чтобы его переносить, а как этакий летний дом. Зимой тут ночевать холодно, а летом всегда можно развести внутри костер, и для любителей романтики это самое лучшее место для ночлега. При желании в моем типи спокойно уместится вся ваша группа, но на сеновале все же теплее, и мошкара там не надоедает. Обычно в типи ночуют мужчины или пары, но с вашей группой немного другая история.
– Аня у нас художник, а я составляю ей компанию, потому что я ее давняя подруга, – пояснила я. – Думаю, она зарисует ваше типи уже сегодня, при свете костра.
– Надо же, художников у нас пока не было, – усмехнулся Константин. – Ладно, придумаем с вами что-нибудь. Я давно собираюсь завалинку перекрасить, но руки не доходят, а художника мы именно этим и займем. Можете, в принципе, располагаться, по поводу дежурства ночью сами как-нибудь договоритесь. Иван, вы где ночуете?
– Да мне без разницы, – пожал плечами Маратаев. – Где свободное место будет, там и брошу спальник. Как скажете.
– Ну тогда можем посмотреть, где не слишком забито, – кивнул Константин. – Что ж, дамы, доброй вам ночи и хороших
