посмотрю на тебя, — пытаюсь вложить в голос всю свою ненависть.
— Мхм, надо же, что-то из твоей клятвы уже осуществилось: мы на необитаемом острове, ты единственная женщина на нем, я единственный мужчина. Грег не в счет, он уже стар, у него семья, дети, внуки, и он обожает свою жену. А искать нас могут годами. Так что, получается, я — единственный мужчина на всем белом свете для тебя.
— Остров — еще не весь белый свет. И Шон найдет меня, не сомневайся!
— Ах, да Шон, как я мог забыть об это денежном мешке. Скажи Мия, неужели из-за его состояния? Ты ведь не любишь его, я же вижу.
— Какая тебе разница, кого я люблю! И даже если мы годами будем лежать на этом острове, из вас двоих я предпочту Грега!
Пока я выплескивала на него всю свою ненависть, не заметила, как он вынес меня на каменистый берег пруда.
Гладкие от многовекового воздействия проливных дождей глыбы превратились в мрамор, на котором можно лежать бесконечно. Только сейчас почувствовала их приятную, как шелк, поверхность. А ласковые лучи солнца сразу же начали сушить мокрое тело, заставляя непроизвольно растянуться на этих камнях.
— Ты очень красивая, Мия, — Алекс навис надо мной и таким же восхищенным взглядом, как тогда в гостинице, начал покрывать мое тело, «мучая» его легкими касаниями пальцев. — У тебя шикарное тело, — шепчет от услады глаз.
Можно смело сказать, что я голая — треугольник стрингов еле покрывает бугорок Венеры, а прозрачный топ, сквозь который все еще торчат напрягшиеся соски, не скрывает саму грудь. От его касаний не только напряглись соски, но и высохшие стринги вновь намокли. Только Алексу знать об этом не обязательно. И вообще, лучше вернуться к взаимной ненависти.
— Как думаешь, Грегу понравится оно? — спрашиваю, словно близкую подругу, повернувшись на бок, и закинув руку под голову, — Мое тело.
— Твоя одежда высохла! — сменил блаженную маску на вредную и кинул мне вещи прямо в лицо.
Оказывается, он еще и одежду мою успел разложить на камнях.
— Надевай! — шипит злобно, видя, как я откидываю их в сторону.
— А то что? — встала я в позу.
— Трахну! Жестко и грязно! — сказал тоже жестко и сердито.
— Не имеешь право! — а я не из пугливых.
— Я тебе в любви признался, значит имею, — логично, ничего не скажешь.
— Знаю, я твои признания в любви. Я, наверное, не единственная, кому ты с утра в любви признавался, а вечером сбегал.
— Ошибаешься! Ты — единственная кому я любви признавался. Миссис Корниш не в счет, мне было тогда девять, а ей сорок пять. И от кого ушел со стоячим членом, нытье которого заставляло мозг плавиться.
— Ах, какая жалость! Член ныл! И Грета, как назло, не смогла помочь, — злорадствую от души.
— Почему не смогла. Смогла, — усмехается гад.
— Ты же сказал, у нее… — только сейчас начала понимать.
Как же я могла забыть, что существует миллион других способов удовлетворить мужчину. Ну конечно! Фу!
Глава 28
Мия
А этот подлец стоит и смотрит на меня с довольной миной. Его забавляют реакции неосведомленной в этих делах девушки.
— Что, нос сморщила? — почти смеется он, натягивая свои штаны, которые успели превратиться в шорты. — Представила меня и Грету, — стреляет глазками.
— Да! — не отрицаю я. — Бедная девушка, — вздыхаю с сочувствием, накидывая свою одежду.
— Почему это? Ушла от меня очень даже довольной.
Издевается. Но ему я свою боль и ревность показывать не собираюсь.
— Слушай, Блейк, — подмазываюсь с хитрой миной и хватаю под локоть, медленно спускаясь с ним по камням. — Как ты понял, я девушка совсем еще неопытная, а ты парень, как говорится, уже со стажем. Не мог бы ты меня научить всем этим тонкостям. Как мне соблазнить Ковача? Вдруг, мы и вправду здесь на всю жизнь, а умирать девственницей как-то не хочется, — последнюю фразу говор как можно жалостливее.
— Оу, тебе повезло! Ты обратилась по адресу. Я очень хорошо знаю Грега. У него есть одна слабость, как раз по твоей части. Я имею в виду, женской. Грег любит еду больше, чем секс. Так что фраза «путь к сердцу лежит через желудок» — это про него.
— Но я не умею готовить! Тем более в таких условиях.
— Ну, тогда у тебя нет никаких шансов! — серьезно заявляет он.
— Так уж совсем?
— Да, совсем! — вздыхает он и, высвободив свою руку из моего захвата, закидывает ее мне на плечо. — Дело в том, что у Грега есть одна проблема, — тихо, склонившись к уху говорит он.
— Какая? — спрашиваю почти шепотом и заинтригованно.
— Последние годы он страдает воспалением простаты. Знаешь, наверное, что это такое?
— Ну-у представление имею.
— Так вот, там, короче, все безнадежно. Только не говори ему, что я сказал. Обидится же.
— Не скажу! А желудок тогда причем?
— Ну-у, если накормишь его вкусно и сытно, то может быть что-то и получится. Девственности он, конечно, не лишит, а вот лепестки твои, возможно, довольными останутся.
— Фу! — невольно вскрикнула и прикрыла рот рукой. На доли секунды представила как Грег…
Нет, черт возьми! Не могу никого представить кроме Алекса. Наверное, потому что Алекс был первым и единственным, кто доставил такое неземное удовольствие моим лепесткам. И теперь у них особые требования. По другому объяснить свою реакцию я не могу.
— Что опять с нос сморщила? — забавляется он, — Представила себя и Грега?
— Нет! Мне такой вариант не пойдет! — игнорирую его вопрос. — Я хочу настоящий здоровый секс. С Грегом! — уточняю.
— Ну тогда остается только одно! — взмахивает указательным пальцем.
— Что?
— Делать массаж его простате! Надеюсь, ты понимаешь, как он делается!
— Ну что-то проходила на уроках анатомии. Я так понимаю, это делается пальцем?
— Да, совершенно верно! И, наверное, знаешь в какое отверстие надо его сувать.
— Да, знаю! Я думаю, что это должен быть хороший палец, такой большой и сильный.
— Это ты на что намекаешь? — возмущено улавливает Алекс ход моих мыслей.
— Алекс будь другом, — давлю на него эмоционально, — ради мой девственности. Ты мне вообще кто? Брат или не брат?
— С ума сошла! Ты хочешь чтобы я ради твоей девственности полез ему в зад?! Я ради своей бы этого не сделал!
— Ну и жмот же ты, Блейк! Зажал какой-то палец!
— Не какой-то! А свой! Которым я кушаю, чешу свой зад, иногда в носу ковыряюсь, — возмущен он не на шутку прям. — Ладно, — Алекс надавливает на плечо и прижимает к себе, — пойдем быстрее, — еда уже ждет нас.
— Еда????
Через
